Новая история денег. От появления до криптовалют

Как же надо было называть эти удивительные деньги? Курдскими — никак, с таким портретом и соответствующими надписями невозможно. Иракскими — тоже, Багдад от них отрекся. И так появилось в истории денег это странное словосочетание — «швейцарский динар». Почему швейцарский? А потому, что эти банкноты были в Швейцарии напечатаны. Курдам очень нравилось называть доставшиеся им динары именно швейцарскими — по аналогии со швейцарским франком, имеющим репутацию чуть ли не самой прочной и стабильной валюты мира. Это пример, как община (почти государство, причем не такое уж маленькое — примерно 3–4 миллиона человек) может длительное время совсем неплохо обходиться самыми странными деньгами, ничем не обеспеченными и не подкрепленными, вообще юридически не существующими. Если есть на то ясно и решительно выраженная воля общества. Еще одно доказательство того, что в действительности деньги — в человеческих головах, а не в монетах, не банкнотах и не деревянных палочках. Дело материальных символов — помогать измерять и фиксировать трансакции, а также регистрировать накопление стоимости. Но вера в силу этих символов непременно должна быть прочной. Это относится в полной мере и к криптовалютам. Но и они хоть и не имеют физического воплощения, но тоже могут функционировать только при условии веры множества людей в блокчейн.

Поэтому-то, наверно, сразу и не задался эксперимент с другими франками — уральскими, несмотря даже на то, что их рождение имело вроде бы официальное благословение московского правительства. В тот момент российской истории — в самом начале 90-х годов — острая нехватка наличности грозила парализовать экономическую жизнь да и жизнь вообще. И вот товарищество «Уральский рынок» в Екатеринбурге решило печатать свои собственные деньги — для того, чтобы было чем платить зарплату, пособия и так далее. Выбрали слово «франки» — в честь тех же знаменитых швейцарских тезок. Многие считают, что таким образом оказывалась поддержка витавшим в воздухе идеям уральской независимости. Ведь валюта, безусловно, важнейший признак государственности. Выполнены уральские франки были капитально, с девятью уровнями защиты, что наводило на мысль о далеко идущих и долговременных амбициях. Для того, чтобы некоторое время платить детские пособия, можно было обойтись чем-нибудь попроще и подешевле. И, кстати, в 1993 году на протяжении нескольких месяцев, также при одобрении президента Ельцина, Уральская республика формально существовала. Потом Ельцин передумал и республику своим указом запретил. Сразу стало ясно, что большого будущего нет и у уральской валюты. Хотя одно время она явно приносила некоторую пользу, немного помогая решить острейшую проблему дефицита наличности.

Это было просто какое-то повторение на новом уровне удивительного «безмонетного периода» русской истории, когда уже в поздние, «зрелые» Средние века на Руси вдруг исчезли монеты. Крупные выплаты производились слитками серебра или золота, но для покрытия повседневной торговли денег не было, и общины стали снова возвращаться к бартеру и примитивным заменителям денег, вроде беличьих шкурок. Только ли татары были в этом повинны? Историки до сих пор спорят на этот счет. Равно как и о том, кто виноват в нехватке наличности, в возрождении бартера и появлении эрзац-денег в 90-е годы ХХ века… Ведь это к тому времени относится оригинальное явление — превращение безнала в нал стало источником немалых и регулярных доходов для большого числа людей. Обратите внимание: рубль, вроде бы теперь свободный и конвертируемый, снова пытался выстроиться в иерархию: в виде наличности он стоил ощутимо больше, чем лежа на счету в банке.