Новая история денег. От появления до криптовалют

Григорий Каневский, кстати, рассказал мне еще одну историю на эту тему. В 1988 году его пригласили «вести экономику», то есть по совместительству работать экономистом, в строительном кооперативе при одном московском тресте. Пришлось ему детально проштудировать кучу нормативных документов, регулирующих деятельность кооперативов. Даже для него, профессионального, опытного советского экономиста, это был шок: строить можно было все, но выделение фондов на стройматериалы кооперативу запрещалось, хотя кооператив считался частью треста. Гриша вспомнил фильм «Добро пожаловать…», в котором на вопрос пионера, можно ли показать на концерте в родительский день карточный фокус, директор лагеря ответил: «Можно, но только без карт!» Вот и мы, вспоминает Гриша, показывали фокусы: у нас на зарплате числился зампред треста по снабжению (точнее, его тесть), который выделял кооперативу стройматериалы, проводя их по отчетности как так называемые неликвиды. Гриша уверен, что эти нормативные документы составлялись не по слабоумию, а совершенно сознательно. Российская экономика, считает он, унаследовала эти принципы и творчески их развила, вот почему чуть ли не главными экономическими терминами сегодня в России стали откат и распил, во всяком случае в городском строительстве. Они — не порождение новой общественной формации, не рынка, а наследники той, командной, экономики позднего советского периода.

Мой приятель Володя А. после института был распределен на работу в Министерство внешней торговли с окладом, если не ошибаюсь, 130 рублей в месяц. Работа была скучная, бумажная, никакие загранкомандировки ему в обозримом будущем не светили. Но вот по странному случаю именно ему в руки попал запрос из Румынии — там нефтеочистительному заводу срочно требовалось что-то из продукции советского химического машиностроения. Но социалистические внешторги верстали свои планы заранее, все согласовывалось в Госплане и Минфине. Не могло быть и речи о том, чтобы выполнить заказ по-настоящему срочным образом. Между тем румыны готовы были платить «черным золотом» и по двойному тарифу за срочность. Мой приятель попытался обзвонить по телефону соответствующие советские предприятия и уже почти отчаялся и сдался, когда угодил на одного снабженца, который сказал откровенно: помогите нам с дефицитом, на который у нас нет лимитов, и тогда мы что-нибудь придумаем… Там был целый список самых разных материалов, редких металлов и бог его знает чего еще. И вот Володя, пользуясь тем, что все-таки Внешторг вызывал к себе некоторое уважение и можно было напрямую говорить с начальством, принялся с азартом обзванивать всю страну. В результате ему удалось выстроить невероятную цепочку тройных и четверных обменов, и необходимая Румынии продукция была добыта! Те в ответ отгрузили сколько-то там тонн нефти, которая немедленно ушла на Запад, — все это происходило после 1973 года и арабского бойкота, мировой спрос на энергоносители и цены на них резко пошли вверх. В результате, утверждает Володя, он из воздуха сотворил для советского государства больше миллиона долларов. Начальство реагировало на его подвиги скептически — им не очень понравился прецедент таких «ковбойских методов» (и, кстати, с сегодняшних позиций действительно бред какой-то). Но все-таки назначило ему премию — в размере месячного оклада. Володя обиделся и решил из Внешторга уйти.