Новая история стран Европы и Америки XVI–XIX века. Часть 1

Гердер был одним из немногих европейских просветителей, отрицавших европоцентристскую теорию общественного процесса. Он считал, что общественное развитие носит органический характер, обусловленный заложенным в душе и природе человека стремлением к гуманности. При этом влияние культурно-географической среды и исторических традиций придает каждому народу свою уникальную специфику. Гердер с большим недоверием относился к идее упорядочивающей роли государственной власти, но не придавал большого значения и общественной роли индивидуалистического начала. Основным продуктом и субъектом истории он считал нации – языковые, культурные общности, олицетворением которых являются особые ценностно-мировоззренческие системы, своего рода «народный дух».

Представление о культурно-историческом единстве нации стало ключевым для мировоззрения романтизма, превратившегося в первой половине XIX в. в ведущее движение немецкой интеллектуальной элиты. Идея «народного духа» оказала большое влияние на исторические взгляды Фридриха Шиллера (1759–1805) и Иоганна Гете (1749–1832), позднее – на философско-публицистическое творчество композитора Рихарда Вагнера (1813–1883). Среди крупнейших философов Германии идеи прогрессистского национализма особенно ярко проявились в творчестве Иоганна Фихте. Он не разделял этическую концепцию государства и права. Фихте полагал, что в основе общественной жизни лежат разумные взаимоотношения людей, стремящихся к личной свободе. Разум предопределяет и движение людей к государственному объединению. Встав на этот путь, гражданское сообщество превращается, по мысли Фихте, в своего рода коллективную личность – нацию, стремящуюся как и отдельный индивид к свободе и самореализации. По мере исторического развития государство также приобретает ярко выраженный национальный характер. Это означает, что государство утрачивает самоценность и становится средством для решения главной задачи нации – «сохранять свою специфику и самостоятельность, передавать в себе это по традиции, действуя с такой серьезностью, будто от нее одной зависит святость человечества».

В ином ключе теория национальной государственности была разработана представителями «исторической школы права» – профессором из Геттингена Густавом Гуго (1764–1844), преподавателями Берлинского университета Фридрихом Карлом Савиньи (1779–1861) и Фридрихом Пухтой (1798–1846). В их трудах утверждалась идея исторической самобытности права, нравственности, языка, культуры каждого народа, которая являлась результатом развертывания изначальной сущности нации, а не рационального соглашения или борьбы за свободу. На этой основе родоначальник «исторической школы» Г. Гуго решительно отверг понятие естественных прав индивида, как прирожденных и не обусловленных принадлежностью к определенному сообществу, а также теорию договорного происхождения государства.

Ф.К. Савиньи и Ф. Пухта окончательно сформулировали представление о «национальном духе» как источнике органического развития государственности и права. Под «национальным духом» они понимали необъяснимый в рациональных категориях и неразложимый на составные элементы феномен, имеющий конкретно-историческое происхождение. Проявлением же «национального духа» они считали «общее убеждение» народа, «одинаковое чувство внутренней необходимости» того или иного выбора, которое с течением времени закрепляется в культурных традициях, нравственных и правовых нормах. Представители «исторической школы» полагали, что существуют и общечеловеческие стремления. Но их конкретное выражение можно найти лишь в исторической жизни конкретных народов, в органической преемственности национального развития. Органический принцип Савиньи и Пухта трактовали как «совпадение стадий и ритмов развития с ходом эволюции жизни», как тесную взаимосвязь всех сторон общественного бытия и сознания – «членов живого организма, ветвей целостной культуры».

Обосновывая органический характер общественного развития, представители «исторической школы права» доказывали неразрывную связь нравственности и позитивного права, историческую обусловленность любой существующей формы государственности. На первый взгляд, такая позиция полностью противоречила либеральной идее прогресса. Однако органическая теория не была и охранительным учением. Она исходила из отрицания как всякого участия рациональной воли человека в истории общества, так и идеи сакральности, богоданности власти. Органическая теория утверждала идею преемственного развития общества, в котором любая государственная форма была лишь пассивным отражением «народного духа». Благодаря подобным установкам «историческая школа права» оказалась на пересечении основных метаполитических концепций, и ее наследие было политически востребовано уже позднее, в совершенно иной общественной обстановке.