Новая классовая война: спасая демократию от менеджерской элиты

Неудивительно, что масштабное перераспределение поддерживается многими инвесторами и топ-менеджерами из Кремниевой Долины, которые надеются, что большие объёмы денежной помощи могут стать для населения обезболивающим от боли низких зарплат и роста неравенства. Маркс называл религию «опиумом народа». Менеджерские элиты нашли в перераспределении новый опиум.

Или, может быть, нет. В том маловероятном случае, если будет введён безусловный базовый доход, это может создать колоссальное политическое давление со стороны многих избирателей, имеющее целью понизить даже разумный уровень легальной иммиграции для того, чтобы страна не стала вэлферным магнитом для мира. Вдобавок, семьи с одним или двумя детьми могут начать осуждать многодетные семьи за то, что они сокращают долю каждого гражданина от общенациональной. Защитники бедных могут попытаться увеличить объёмы безусловного базового дохода с помощью программ, измеряющих степень нуждаемости, что превратит состоятельных граждан во врагов этой программы. Политика безусловного базового дохода не только не завершит классовую войну и не водворит социальной справедливости, но может разжечь гоббсовскую войну всех против всех.

 

Недавно среди американских прогрессистов начал набирать силу и популярность конкурирующий подход к реформам, направленный против монополий. Эта школа, опираясь на давно агонизировавший республиканизм малых производителей в духе Уильяма Дженнингса Брайана, Луи Брэндайса и Райта Пэтмена, винит в неравенстве и иных социальных бедах растущую «концентрацию» или «монополизм» и предлагает в качестве панацеи радикальную антитрестовскую политику. Она утверждает, что раздробление крупных фирм увеличит количество возможностей покинуть трудовой рынок для американцев за счёт перехода от наёмного рабочего к мелкому бизнесмену. Те же, кто продолжат продавать свой труд за зарплаты, получат от этих мер увеличение своей переговорной силы, а монопсония работодателей будет ослаблена — как говорят, благодаря правительственной политике раздробления крупных фирм на большое число мелких.

Похвалы малому бизнесу определённо стяжают аплодисменты в большинстве западных демократий, учитывая популярность ностальгии по старомодной жизни в сёлах и маленьких городках. Но увеличение количества малых фирм не поможет большинству, работающему за зарплату, потому что малый бизнес мало платит. В США крупные фирмы, имеющие более пятисот работников, в 2007 году давали работу 44% всех американских рабочих, но только 28% низкооплачиваемых рабочих. Фирмы же с менее десятью работниками давали работу только 20% рабочей силы, но 42% низкооплачиваемых рабочих.

Некоторые сторонники нового антимонополизма предполагают, что раздробление больших компаний может увеличить переговорную силу рабочих. Но идея, что после раздробления Фейсбука на пять больших компаний-преемников дворник окажется в лучшем положении, чтобы торговаться о повышении зарплаты, мягко говоря, неправдоподобна.

В США фирмы с более пятью сотнями рабочих занимают 51,5% от всего объёма рабочей силы. Чтобы увеличить переговорную силу рабочих, следует ли каждую фирму с пятью сотнями рабочих разделить на две фирмы с 250 рабочими или десять фирм с 50 рабочими? Что насчёт ста фирм по пять рабочих в каждой? В сравнении с более прямыми мерами, направленными на пользу труда, наподобие минимальной зарплаты, коллективных договоров и ограничения глобального трудового арбитража, распыление самых производительных компаний является очень кружным и неэффективным способом для поднятия зарплат — это всё равно, что сжечь амбар, чтобы зажарить свинью, как в знаменитой басне Чарльза Лэмба.