Читаем Новая критика. Звуковые образы постсоветской поп-музыки полностью

Звучание колокола в новостных заставках интересно в контексте того, как телевидение, высокотехнологичный медиум, становится проводником «традиционных ценностей». Как указывает исследовательница Татьяна Чередниченко, «традиционные функции колокола — призывать в храм и возвещать опасность. В первом случае колокол обозначает сакральный центр, во втором — центр гражданской мобилизации. В жизненном графике то и другое разделено: литургия регулярна, а пожары чрезвычайны»[274]. Но в традиции русской оперы эти значения колокола, отличительной приметы российской звукоатмосферы, переплелись на заданном сюжетом пути от пожарного набата к храмовому ликованию (как, например, в опере Александра Бородина «Князь Игорь», где колокол сопровождает тревожную сцену приближения половецкого войска к Путивлю, а в финале отмечает возвращение князя Игоря из плена). В этом смысле национальная история стала похожа на классическую русскую оперу, отмечает исследовательница. «Патриотичное» звучание колокола в заставках к новостям на федеральном канале ТВЦ подано в современной синтезаторной оболочке, легко считываемой как знак прогресса и цивилизованности — но в сочетании с энергичным темпом новостей колокол звучит скорее как пожарный набат, а булькающие синтезаторы — не как символ прогресса, а как «машина современной нервотрепки»

[275]. «Новостной „шпигель“ у меня с колоколов начинается, потом они тоже там звучат, в фонограмме. Видимо, эта тревога тогда в воздухе витала», — вспоминает Сергей Чекрыжов.

Интересно, что в заставках к религиозным передачам — где колокол, казалось бы, на своем месте — его звучание появилось и закрепилось не сразу. В заставке к программе «Ныне»[276]

, выходившей на 1-м канале Останкино в 1992–1994 годы, которая состояла из трех блоков (христианского, мусульманского и иудейского), на агрессивное и объемное — насколько это было возможно — звучание синтезатора с выраженной басовой линией в стилистике прог-рока накладывается звук, тембрально похожий на звук терменвокса, который традиционно связывается как с космосом, прогрессом и будущим, так и с тематикой иномирия, мистического и даже жуткого. Главные особенности терменвокса — бесконтактное звукоизвлечение (исполнитель двигает руками в создаваемом терменвоксом электромагнитном поле на некотором расстоянии от инструмента) и плавающее, нестабильное звучание, отчасти обусловленное сложностью подобной техники исполнения. Изобретение этого инструмента в 1920-е совпало с массовым распространением радио, а вместе с ним и идеи о том, что высокие технологии способны коренным образом изменить общество, и терменвокс был популяризирован как «инструмент будущего». Современников поражал экзотический тембр, «одновременно напоминающий и струнные, и духовые инструменты, и даже какой-то особенный человеческий голос, словно „выросший из далеких времен и пространств“»[277]. Футуристические, а порой и мистические коннотации (изобретатель Лев Термен изначально назвал свой инструмент этеротоном от ether — «эфир», что созвучно отвергнутой физиками концепции светоносного эфира), связанные с терменвоксом, сделали его неотъемлемой частью западной популярной культуры, в частности киномузыки. Звучание этого инструмента и его тембральных аналогов с 1940–1950-х традиционно используется в фильмах ужасов и научной фантастике.

В 1995 году было решено отказаться от блочной структуры религиозных программ[278], и творческая команда «Ныне» стала работать над православной программой «Слово пастыря» и другими передачами. До 1996 года в заставке использовался тембр струнного щипкового инструмента, и лишь впоследствии появляется привычный современному слушателю звук колокола в обрамлении воздушных пэдов.

Особую роль колокольный звон выполняет в криминальных передачах. Наиболее яркий пример его использования — главная тема программы «Криминальная Россия»[279]

. Вместе с духовыми инструментами (которые напоминают о «героических» музыкальных фигурах из вестернов) колокол ведет мелодическую линию, создавая ощущение тревоги и одновременно придавая передаче «национальный» колорит. В вариации главной темы колокол подчеркивает окончание структурных элементов композиции.

Синтез прошлого и будущего: старинные инструменты

Перейти на страницу:

Все книги серии Новая критика

Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки
Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки

Институт музыкальных инициатив представляет первый выпуск книжной серии «Новая критика» — сборник текстов, которые предлагают новые точки зрения на постсоветскую популярную музыку и осмысляют ее в широком социокультурном контексте.Почему ветераны «Нашего радио» стали играть ультраправый рок? Как связаны Линда, Жанна Агузарова и киберфеминизм? Почему в клипах 1990-х все время идет дождь? Как в баттле Славы КПСС и Оксимирона отразились ключевые культурные конфликты ХХI века? Почему русские рэперы раньше воспевали свой район, а теперь читают про торговые центры? Как российские постпанк-группы сумели прославиться в Латинской Америке?Внутри — ответы на эти и многие другие интересные вопросы.

Александр Витальевич Горбачёв , Алексей Царев , Артем Абрамов , Марко Биазиоли , Михаил Киселёв

Музыка / Прочее / Культура и искусство
Новая критика. По России: музыкальные сцены и явления за пределами Москвы и Санкт-Петербурга
Новая критика. По России: музыкальные сцены и явления за пределами Москвы и Санкт-Петербурга

В третий сборник из серии «Новая критика» вошли тексты, посвященные российским музыкальным явлениям второй половины XX и начала XXI веков, возникшим за пределами Москвы и Санкт-Петербурга и вне среды академической музыки.Музыкальная история каждого региона нашей огромной страны заслуживает культурологического исследования. Авторы сборника «Новая критика. По России», делают такую попытку, дополняя схематичное представление о российской музыке на рубеже XX и XXI веков существенными и яркими деталями. В этой книге вы найдете статьи, посвященные музыкальным явлениям и сообществам, представляющим необычайно широкий географический и стилистический спектр: от Калининграда до Владивостока, от черкесского фолка, переживающего сейчас возрождение, до забайкальского трэш-панка, случайно отразившего философию постмодернизма. Читая ее, действительно едешь по России, совершая воображаемое путешествие с запада на восток, знакомишься с уникальной культурой и поражаешься ее многообразию.Изучая локальные музыкальные феномены, авторы текстов касаются глобальных вопросов, на которых не найдены однозначные ответы: справедливы ли существующие культурные иерархии, что такое национальная идентичность и как сохранить ее в эпоху интернета, что можно противопоставить колониальной природе отечественного шоу-бизнеса? В конце концов, «Новая критика. По России» — книга не только про недавнее прошлое, но и про возможное будущее нашей страны. И на мой взгляд, лейтмотив этой книги в том, что и прошлое, и будущее полны сюрпризов.

Алексей Алеев , Андрей Емельянов , Денис Бояринов , Иван Рябов , Константин Рякин

Музыка

Похожие книги

Искусство и наука танцевально-двигательной терапии. Жизнь как танец
Искусство и наука танцевально-двигательной терапии. Жизнь как танец

В течение многих лет танцевально-двигательной терапией занимались только в США, однако сегодня новые методы и теории, относящиеся к этой области, разрабатываются по всему миру. Авторы этой книги – ведущие специалисты из разных стран – создают широкую панораму истории становления, развития и последних достижений танцевально-двигательной терапии. Разбираются основные понятия, теории, межкультурные особенности танцевально-двигательной терапии, системы описания и анализа движения. Поднимаются вопросы конкретной работы с пациентами: детьми, семьями, взрослыми с психическими расстройствами и пожилыми людьми с деменцией. Все это делает данную книгу уникальным руководством по терапевтическому использованию танца и движения, которое будет полезно не только специалистам и преподавателям, но и широкому кругу представителей помогающих профессий.

Коллектив авторов

Музыка
Князь Игорь
Князь Игорь

ДВА БЕСТСЕЛЛЕРА ОДНИМ ТОМОМ! Лучшие романы о самой известной супружеской паре Древней Руси. Дань светлой памяти князя Игоря и княгини Ольги, которым пришлось заплатить за власть, величие и почетное место в истории страшную цену.Сын Рюрика и преемник Вещего Олега, князь Игорь продолжил их бессмертное дело, но прославился не мудростью и не победами над степняками, а неудачным походом на Царьград, где русский флот был сожжен «греческим огнем», и жестокой смертью от рук древлян: привязав к верхушкам деревьев, его разорвали надвое. Княгиня Ольга не только отомстила убийцам мужа, предав огню их столицу Искоростень вместе со всеми жителями, но и удержала власть в своих руках, став первой и последней женщиной на Киевском престоле. Четверть века Русь процветала под ее благословенным правлением, не зная войн и междоусобиц (древлянская кровь была единственной на ее совести). Ее руки просил сам византийский император. Ее сын Святослав стал величайшим из русских героев. Но саму Ольгу настиг общий рок всех великих правительниц – пожертвовав собственной жизнью ради процветания родной земли, она так и не обрела женского счастья…

Александр Порфирьевич Бородин , Василий Иванович Седугин

Проза / Историческая проза / Прочее / Музыка