Новая реальность

- Ты словно… чего-то боишься. И заранее бросаешь вызов, чтоб легче все разорвать и уйти. Так? При твоей матери это неудивительно.

Какой горький кофе…

- Вы с ней говорили?

- Нет. Мы… точнее, один из наших друзей общался с другой твоей соплеменницей, более… адекватной. Стефанией. Она, кстати, спрашивала о твоем здоровье. Просила передать, что ваш договор не разорван. Диана тебя дождется. Это кто?

- Девочка… моя дочь… - Лина отвечала машинально, не думая - слишком оглушительна была новость, и была вознаграждена полным ошеломлением собеседницы:

- Кто?!

- Моя воспитанница. Приемная дочь. У нас так обычно учат.

- А-а. Понятно, - с сомнением протянула светлая ведьма. - Так вот, она говорила, что ты хотела уйти из клана. Не хотела быть убийцей. Это так?

- Да.

Показалось или на лице Людмилы промелькнуло облегчение?

- Тебя не отпускали… - полувопрос-полуутверждение.

- Так просто из клана не отпускают.

- Хм… Ну хорошо. Не знаю, важно это или нет, но прежде чем поговорить о Лёше, я передам ее слова. Она советует тебе встретиться с отцом.

- С кем?!

То, что теоретически отец у нее был, Лина знала. Где-то и когда-то ее целеустремленная мама нашла ту человеческую единицу, которую можно было припрячь для производства наследницы-преемницы. Зная мать, можно было не сомневаться, что неизвестный отец был воином, причем из лучших. Офицер-десантник, как сказала мать. Хотя можно было и так догадаться - Лиз признавала только высокие стандарты. И скорей всего, он был из каких-то южных земель - ведь недаром у нее, Лины, смуглая кожа и густые черные волосы… И так же можно было догадаться, что после достижения цели этот офицер-десантник оказался немедленно забыт и хорошо, если не убит…

Но Лина почти никогда не думала об отце.

Не было ни времени, ни желания. Хватит с нее и одного родителя - Лиз заполняла дни так, что жить было некогда…

А теперь Стефания говорит об отце.

Что это значит?

- Я не понимаю.

- Я тоже не особенно. Но она говорила, что встретишься - поймешь. Вот - на столешницу ложится свернутая бумажная полоска. Самый обычный листок-стикер. Желтый. Лина молча прочитала несколько ничего не говорящих ей слов.

"Даниил Орешников"

Клуб "Бланко", клуб "Этно", студия "Милагрос".

Все непонятней и непонятней… При чем здесь музыка?

- Хочешь попробовать? Лёш тебя проводит.

- Лёш?

- Ты против? - Соловьева задумчиво крошила на блюдце печенье. - Лина… я ведь недаром сказала, что так дальше продолжаться не может. Лёш - весь как натянутая струна, Вадим боится выпускать его из вида больше чем на полчаса… Да и ты…

- Что я?

- Ты сама не чувствуешь? Или эта твоя… маска приросла, что ты ее уже и не ощущаешь?

- О чем вы?… - она знала - о чем, но… неужели это так заметно?

- Эх, Маргариту бы сюда… - с какой-то грустью вздохнула женщина. - Ну ладно. Ты живешь здесь три недели, Лина. Ты ни разу не улыбнулась, ни разу не прилегла отдохнуть среди дня, просто так. Ни разу не забежала на кухню в неурочное время, просто потому что захотелось есть.

- Прости?

Старшая Соловьева вдруг усмехнулась:

- Да, эта манера моих родственников пролезать на кухню в любое время дня и ночи и выискивать вкусненькое, иногда достает, но… все-таки, я б хотела, чтобы ты тоже вела себя так. Так, как будто ты здесь своя. И так, словно это ты, а не робот, запрограммированный на зелья и бесконечные тренировки!

Пауза, и снова - пристальный взгляд:

- Скажи, это - ты? Какая ты? Ты знаешь, чего хочешь? Не родные, не твой клан, чтоб его демоны навестили… Ты сама. Ты знаешь? Определись. Пойми. Сейчас пойми, пока на тебя никто не давит.

- Мила…

- Я должна знать, Лина. Я не знаю, что так прочно связало ваши жизни, но раз это так… сильно и… неизбежно, то в этом стоит разобраться! Пока не поздно!

Неизбежно? Разобраться?

- В чем?

- В себе. В своей жизни. Нужна тебе любовь? И… нужен ли тебе Лёш?

Нужен?

Зеленые глаза и ясный голос… звон струн… и расцветающее в сердце тепло… и ощущение, что ты ступаешь по облакам, и чувство, что ты живешь, и счастье…

Искристая жаркая аура, переплетенье магии, довольный, беспредельно довольный феникс.

Касание губ, от которого разом учащается дыхание… кружится голова, кружится мир вокруг… и плавятся ограничения…

- Нужен, - услышала девушка собственный голос.

На плите мягко булькала забытая смесь. Тихо-тихо стучали часы… Послышался еле уловимый плеск - рыбкам в аквариуме не терпелось получить корм.

А Мила вздохнула:

- Это хорошо. Почему ж вы тогда так…

- Как?

- Не помиритесь никак. Все вокруг на цыпочках ходят и дохнуть боятся. Лина… если он сделал что-то не так, то мужчин иногда надо прощать. Может быть, тебе стоит…

- Но это же он сам! - слова прозвучали как-то по-детски, и Лина вспыхнула, - Он сам ко мне не подходит!

Мил уставилась на нее так, словно Лина внезапно превратилась в рыбу и заговорила на китайском языке. А потом… рассмеялась.