Новая Россия в постели

А я в порыве все сделать Игорю наперекор уперлась: мол, он замечательный, самый лучший! Игорь говорит: «Ах так? Ну и иди к нему! Я тебя знать не хочу!» И ушел. Это было поразительно, потому что мой муж вообще очень умный и проницательный психолог, хотя и офицер. А тут он меня буквально сам к этому Олегу толкнул. Я стала с ним бегать куда-то в подвал, мы слушали безумную рок-музыку. Подвал был холодный, вонючий. И конечно, там были наркотики, причем не такие, как в Питере у Андрея, а очень грязные. И компашка мальчиков, которые то приходили, а то, боясь родителей и позора, не приходили. Так что настоящими наркоманами там были только я и этот Олег. Почему он был наркоманом, трудно сказать. Папа у него был генерал-лейтенант. Но меня всегда на грязь тянет, как мой муж выражается. Правда, этот Олег был художник великолепный, просто гениальный! Он мне показывал свои галереи в подвалах. Он безумно хорошо рисовал. Причем так тонко, такое чувство цвета! Но меня поражал даже не столько цвет, сколько невероятно плавные переходы от цвета к цвету.

Короче, я стала все чаще сбегать к Олегу в подвал «ханку» есть. А «ханка» — это такие доморощенные наркотики, хуже нет. Мы жгли костер на подносе, и нам было так кайфно, что потом Игорь находил меня в канавах, в блевотине и на руках нес домой. Потому что, как оказалось, мой уход к Олегу тактически был с моей стороны гениальным ходом. Игорь ужасно завелся, что этот никчемный, как он считал, подонок у него — почти офицера! — девушку отбил. И он решил вернуть меня любой ценой. Он приходил ко мне в институт, он сидел с моей мамой у меня дома, он был везде.

И я заметалась, конечно. С одной стороны — этот подвал «ханка», мальчик-художник и пара его друзей тоже как бы незаурядных: один мне стихи писал, а у второго, Максима, своя рок-группа — на старых барабанах и каких-то ложках-кружках. А с другой стороны — мое пуританское воспитание отличницы, мои доклады по психологии в институте, мои зачеты и этот Игорь, круглый отличник боевой и политической подготовки, гордость военного училища и прочее и прочее. При этом, учтите, я с этим Олегом любовью не занималась — не знаю почему. Наверно, мне просто не хватало какого-то его знака, движения. Он стеснялся раздеться, никогда не снимал рубашку с длинными рукавами, потому что все руки исколоты. Правда, он мне сказал: «Если ты будешь со мной, я брошу колоться». И правда бросил — для него наркота была только формой протеста против нашей гнилой провинциальной жизни. Но меня физически к нему уже не влекло, этот момент прошел. К тому же он был не очень аккуратным. У него рубашка дорогая, потому что папа генерал, но вечно она заляпана какими-то пятнами, брюки вечно порваны. В общем, мне это стало надоедать, я решила это дело оставить. А тут Игорь получил назначение в военный городок рядом с Подгорском, очень престижный и закрытый, потому что это ФАПСИ, какая-то служба космической связи. Он мне сказал: поехали посмотрим. Я поехала, а там у Игоря уже была, оказывается, комната, и он меня представил командованию, как свою невесту, и у нас с ним был там секс совершенно потрясный, мы там неделю прожили, как будто это уже медовый месяц.