Новая семья: Гостевой брак, лоскутная семья и другие форматы отношений в современном мире

Некоторые энтузиасты, впрочем, ходят в Cryos как на работу — годами. Я интересуюсь их мотивами. «Ну, кто-то, конечно, делает это ради заработка (за порцию спермы в банке платят от 500 датских крон[59]), — с задумчивым видом отвечает Хелле. — У нас университетский город — студентам нужны деньги. Но многие сдают сперму из альтруизма: хотят помочь другим создать семью. Тем более что половина наших доноров находятся в отношениях».

Амазонки 2.0

Врач Эмилия из Стокгольма, мама двух донорских детей, не скрывает историю появления своего потомства. Причем не только от друзей, коллег и учителей в школе, но и в первую очередь от девятилетнего сына и шестилетней дочки. «Когда им было еще по два года, я объяснила, что не все дети сейчас растут с папами и что я так сильно хотела стать мамой, что сходила в клинику к доктору, который "подсадил" мне baby seeds[60]».

Эмилия родила в 34, хотя материнский инстинкт, по ее словам, у нее проснулся лет в 27. «И с тех пор почти каждое мое свидание превращалось в интервью будущего отца моих детей, — вздыхает она. — Рожать от кого попало не хотелось, к усыновлению в одиночку я тоже была не готова. При этом бездетную жизнь я не представляла — для меня это гораздо более нежелательный сценарий, чем жизнь без партнера. Зато сейчас я могу спокойно встречаться с мужчинами просто для удовольствия, без прессинга биологических часов».

В контракте с банком спермы указано, что по достижении совершеннолетия дети имеют право на одну попытку контакта с их отцом.

Baby seeds достались этой женщине нелегко: она несколько лет подряд летала на ЭКО в соседнюю Данию: в Швеции одиноким женщинам разрешили делать искусственное оплодотворение лишь шесть лет назад. Сын получился с пятой попытки, дочка — с восьмой. Оба ее ребенка от одного донора. Эмилии известно, что у него двое своих детей и не менее десяти — донорских. Через группу в соцсетях, объединяющую таких же родителей, она получила фото нескольких сводных сестер и братьев ее детей. Оказалось, что они почти точная копия друг друга.

Для Эмилии быть матерью-одиночкой в каком-то смысле предпочтительнее, чем матерью-одиночкой с багажом в виде развода, особенно если бы он оказался болезненным: «Конечно, я могла бы попытаться выскочить замуж, просто чтобы родить, и в случае чего быстренько развестись. Но никогда не знаешь, как экс-партнер потом себя проявит. Поэтому мне было проще изначально взять всю ответственность на себя».

«Ребенком от спермодонора у нас никого не удивишь», — соглашается 38-летняя экономист по имени Марина. Родом из Минска, она со студенческих лет живет в Дании, куда однажды приехала по обмену и где позже нашла работу. Пять лет назад она родила сына от спермодонора, решив не искать отношений, тем более что жизнь соло ей в принципе по душе. В детсадовской группе ее сына шесть мам, которые сделали такой же выбор, а ее няня не так давно тоже воспользовалась донорской спермой и родила близнецов.

«Датчанки — амазонки, — смеется Марина. — Они самодостаточные и независимые. Многие не нуждаются не то что в мужской помощи, но даже в мужском присутствии. Рыцарей предпочитают не ждать и берут судьбу в свои руки. Тем более что государство одиноким мамам очень помогает».

Про отца своего ребенка Марина знает лишь то, что он — датчанин, на 10 лет ее младше и в детстве был очень миловидным ребенком (по его детсадовской фотографии она и сделала свой судьбоносный выбор). В контракте с банком спермы указано, что по достижении совершеннолетия ее дети имеют право на одну попытку контакта с их отцом, если последний, конечно, на тот момент даст согласие. Марина говорит, что была бы не прочь лично познакомиться с донором и «сказать спасибо за сына».

На вопрос, не тяжело ли ей с ребенком одной, она пожимает плечами: «Многое зависит от настроя. Я хотела родить для себя. Таких, как я, сейчас очень много. Идея семейного очага и нуклеарной семьи давно устарела. Ребенок может быть счастлив и с одним родителем».

Судьбу под контроль

«Я хотела, чтобы у моего ребенка были эти глаза!»

В отличие от эмансипированных обитательниц Северной Европы, Элина, делясь со мной своей историей, раздираема противоречиями. Она одновременно и стесняется, и гордится, что построила семью в формате соло-мамы, причем нестандартным для окружения способом. Элина просит не только изменить в тексте ее имя, но и не называть ее родной город — она живет под Казанью («пусть будет просто Казань»). «По традиции, девочки из хороших семей у нас должны после института выйти замуж и родить ребенка», — объясняет она.

Элина против всего этого не возражала, но приоритеты у нее все же были другие. К 35 годам она сделала карьеру в банке, купила машину, две квартиры и объездила Европу. С отношениями получалось хуже. Родственники все настойчивее увещевали, что время идет, пора замуж и рожать, иначе, грешным делом, можно и одной остаться.