Новая сила

- Сволочь будет найдена и уничтожена. Если ему не повезет - лично мной. Я положу жизнь, на поиск и убийство мерзавца, и смерь его будет вдесятеро страшнее, чем у моей доченьки... кровинушки... (на этих словах мистер Гринграсс не смог сдержать слез). - Дамблдор подписал себе приговор, - продолжил, оправившись, Лорд. - Если у него из-под носа похищают, и зверскими пытками умерщвляют студентов, то грош ему цена, как директора.

Ещё Лорд Гринграсс заявил, что на данный момент Род не имеет крупных долговых обязательств, перед кем бы то ни было, а угроза, выведенная на спине несчастной жертвы не более чем способ отвода глаз.

- Это свихнувшийся, больной маньяк-одиночка. И моя задача, удавить его этими вот руками, - не терпящим возражения тоном заявляет Лорд. Нам лишь остается пожелать удачи расследованию, и посоветовать всем вам: берегите детей! На этом все, следите за новостями.' - закончила читать Гермиона, напряженно впившись пальцами в утренний выпуск Пророка. - Гарри, на тебе лица нет!

- Вчера съел что-то несвежее... утром тошнило, - не моргнув глазом, соврал я. Меня действительно тошнило. Только душу. Хотелось вырвать напрочь из груди воющую расщепленную сущность. Окидываю взглядом стол Слизерина.

- Дафну ещё до завтрака забрали, - невесело бросил Рон. - Одно только не ясно, почему Асторию? Почему не эту заносчивую стерву, почему тихую, скромную девушку?

- Такова жизнь, - невесело отвечаю. - Если хотели надавить на отца, то выбрали ту, которую больше любил, очевидно. Я пойду, что-то мне нехорошо.

И наскоро попрощавшись, я, под встревоженными взглядами друзей, покинул Большой зал. Не слушая речь Дамблдора, что-то яростно вещающего о возмездии и поимке преступников. Тщетно, я постарался замести все следы. Благо обучен. В который раз за утро вытаскиваю проклятый пергамент. На этот раз пустой, в отличии от вчерашнего вечера:

' Цель: Астория Гринграсс. Задача - выкрасть, пытать с сильными увечьями. Вырезать на спине надпись: 'Плати, Гринграсс'. Убить. Подбросить под семейный постамент следующего вида' - и изображение поместья. Вчерашний рисунок не выветривался из головы, не уходил. Плевать на Снейпа и Дамблдора. Плевать на Грабодрогга и проклятых вовек гоблинов. Я ненавидел себя сильнее всех. А боялся больше всего не Волан-де-Морта или смерти, а клочка потрескавшегося пергамента.

Эпилог 2-й части.

Следующие недели представляли собой калейдоскоп сменяющейся, переливчатой карусели. Полностью погрузившись в тренировки: утренние пробежки и занятия со Снейпом, попытался выбросить из головы произошедшее. Даже наварил себе в Выручай комнате успокоительное зелье, и принимал небольшими порциями. Слабо, но помогало. Затем, как-то незаметно, едкая, уничтожающая горечь сменилась отупляющим безразличием. Я как робот занимался, качался, и затачивал механизм своего бытия под грядущие события.

Гермиона если и замечала какие-то отклонения, то виду не подавала. По крайней мере на уроках и в гостиной я пытался вести максимально приближенный к реальном образ жизни: отвечал на прямые вопросы, поддерживал всеобщий смех... А ночами просыпался в холодном поту, от лица малышки Астории, глядящей на меня большущими глазами. Без злобы, но с холодным, пытливым укором, будто спрашивая - за что?

В абсолютной апатии отдал Карту Мародеров Сессилии, с нескрываемым превосходством ухмыльнувшуюся краешком губ.

Расследование тем временем зашло в тупик. Дамблдора не сместили, хотя критика недавнего преступления, вкупе с давлением Пророка заметно пошатнули позиции директора. Весь слизеринский стол ходил как в воду опущенный, даже Малфой попридержал коней. А на меня все больше накатывал лед безразличия. Я не спорил со Снейпом, не конфликтовал с учителями, просто знал, что эта скорлупа - способ оберечь психику. и каждый новый день встречался все с большим равнодушием и механической работой: пробежка, уроки, Выручай комната, Снейп, сон. Возможно этого гоблины и добивались? Максимально омертвевшего, бездумно выполняющего свою работу падшего робота?

И через две недели тоскливого самобичевания прозвенел первый звоночек.

'Гринготтс, через час', - гласил недвусмысленный приказ.

- Явились, не запылились, - приветливой улыбкой встретил меня Грабодрогг и поднялся с места. - Чай? Кофе? Чего-нибудь покрепче?

- Нет, спасибо, - холодно отвечаю, не собираясь надевать масок. Приговор гоблинам уже оформлен и подписал, осталось дождаться часа. Так я себя убеждал.

- Значит, у нас вышло? - утвердился в своем Грабодрогг, довольно кивнув.

- Безупречно, - раздался жесткий смешок, и к столу подошел седоволосый, высокий мужчина с взглядом, привыкшим повелевать. Резкие линии скул вкупе с жестким взглядом выдавали волевого и сильного лидера. Одетый безукоризненно, по последнему писку моды, сжимая в руках древко небольшого посоха с черным навершием.

- Лорд Ричард Гринграсс собственной персоной! - важно провозгласил гоблин.