Новая весна

— Пожалуйста, избавьте меня от этих выкриков, — важно и бодро проговорила она. — Сейчас выступаю я. Пять Имен для меня не что иное, как просто имена. Это наше собственное изобретение для утешения себя в трудное время. Простите меня, мать, отец и все остальные. Это мое мнение. Когда-то я верила в те же вещи, что и все остальные. Но, оказавшись среди джиков… когда они забрали меня… я разделила их жизнь, их мысли. И я поняла, что, живя здесь, я никогда бы не смогла осознать истинное значение Божественных.

— Таниана, сколько еще мы будем вынуждены выслушивать чушь твоей дочери? — крикнул кто-то из дальних рядов. — Ты собираешься позволить ей высмеять богов прямо у нас на глазах?

Но маска вождя молчала.

— Эта Королева, — непреклонно сказала Нилли Аруилана, — которую Фа-Кимнибол хочет разорвать на кусочки, — вы ничего не знаете о ее величии и разуме, никто из вас. Вы даже не подозреваете об этом. Вы когда-нибудь слышали такой термин, как «Гнездо-мыслитель»? — Она дошла до самого сокровенного и любимого. — Что вы можете сказать о философии Гнезда? Что вы можете сказать о Королеве-любви, о Гнезде-связи? Вы ничего не знаете! Ничего! Я могу утверждать наверняка, что эти «паразиты и насекомые» не заслуживают вашего презрения. Они вовсе не паразиты, не чудовища, и совсем не отвратительные и тому подобное. Между прочим, они представляют собой великую цивилизацию человекоподобных существ!

— Что? Что? Джики — человекоподобные существа! Она сошла с ума!

— Да, человекоподобные, — прокричав, почти проревев, возразила Нилли Аруилана на доносившиеся со всех сторон скептические выкрики.

— Что она городит? — спросил сбитый с толку старый Стэйп. — Джики — насекомые, но не люди! Сно-Мечтатели относились к людям. Они были безволосыми, розовыми и без органов осязания.

— Да, Сно-Мечтатели — это разновидность людей! Но не единственная. Послушайте меня! Послушайте! — Держась за край трибуны, она волнами посылала в них слова с помощью внутреннего ока. Теперь полился неудержимый поток красноречия, и все заключенное внутри мгновенно хлынуло наружу. — Истина в том, — высоким, звенящим голосом заявила она, — что все Шесть Народов Великого Мира должны считаться разновидностями людей, независимо от формы их тела. И Сно-Мечтатели, и народ с темно-синими глазами, и вегетарианцы, и ремесленники, и мореплаватели. И джики! Да, джики! Все они человекоподобны: шесть народов, которые могли мирно сосуществовать, учиться, развиваться и строить. Вот, что означает быть человекоподобным. Этому учил меня отец, когда я была ребенком. Ему следовало научить вас тоже. И снова я услышала об этом в Гнезде.

— А как насчет нас? — выкрикнул кто-то. — Ты утверждаешь, что джики, человекоподобны? А мы? Неужели все, что живет и думает человекоподобно?

— Нет, мы не были людьми во времена Великого Мира. Тогда мы были всего-навсего животными. Но с того момента, когда мы покинули кокон, мы стали очеловечиваться. А джики прошли эту стадию миллион лет назад. Даже раньше. Как же мы можем затевать против них войну? Они не являются нашими врагами. Единственный наш враг — это мы сами!

— Девчонка сумасшедшая, — услышала она, как пробормотал Фа-Кимнибол, и увидела, как он удрученно покачал головой.

— Если вам не нравится договор, — прокричала Нилли Аруилана, — тогда откажитесь от него! Откажитесь. Но и от войны тоже. Королева искренна. Она предлагает вам мир и любовь. В ее объятиях — наша самая величайшая надежда. Она подождет, пока мы созреем — пока достигнем полной человеческой природы, станем соответствовать людям, — и тогда до появления мертвых звезд мы сможем свободно создать новую форму общения, аналогичную объединению шести Народов Великого Мира! И тогда… и тогда…

Она вдруг начала задыхаться и разрыдалась. В одно мгновение силы ее покинули. Ее сопротивляемость иссякла. Глаза стали безумными, тело затряслось.

— Уберите ее отсюда, — сказал кто-то — Стэйп? Болдиринфа? — сидевший рядом с Хазефеном Муери. Все орали. Дрожащая Нилли Аруилана прильнула к трибуне. Ей казалось, что она на грани каких-то конвульсий. Она знала, что зашла далеко, слишком далеко. Она сказала то,^чего говорить было нельзя, — то, что она скрывала от них все эти годы. Теперь все считают ее сумасшедшей. Может, так оно и есть.

Находившийся перед ней зал закачался. Ярко-красная траурная мантия Фа-Кимнибола пульсировала и трепетала подобно безумному солнцу. Сидевший возле высокого стола Креш казался предельно сдержанным и ошеломленным. Она посмотрела на Таниану, неподвижно стоявшую среди поднявшегося хаоса, но выражение лица вождя было скрыто под маской.

Нилли Аруилана почувствовала, что вот-вот упадет.

* * *

«Ужасная сцена, — подумал Хазефен Муери. — Скандальная, пугающая, жалкая».