Новаторы

Тот долго что-то чертил, пододвинул счеты, начал костяшками щелкать.

— Вот что, Екатерина, расход времени на приобретение новой сноровки рабочего не покроет экономии от сокращения рабочей силы — это раз.

И Дмитрий Иванович щелкнул костяшками счетов.

— Время на перемонтаж нужно? Нужно. Где взять? А план новый дадут, как выполнять будем? Не тебя ли с подругами на носилках выносили, когда трое суток из цеха не выходили, заказ срочный выполняли? Было такое?

— Было, Дмитрий Иванович, — ответила Екатерина.

А начальник цеха знай костяшки откидывает — и во-вторых, и в-третьих, в-четвертых и в-пятых…

— Ну что ж мы имеем, а? А имеем никакой прибыли, одни убытки. Так-то!

Дмитрий Иванович отодвинул счеты.

— Значит, так, Екатерина, кончится война, вот тогда и займемся разными экспериментами.

Вечером в общежитии Екатерину обступили подруги.

— Ну что, была у начальника? — спросили девчата.

— Была.

— И что же?

— По подсчетам Дмитрия Ивановича не выйдет из нашей затеи ничего — овчинка выделки не стоит.

Екатерина хотела выложить душу перед подругами, рассказать все подробно, но помешала Леля, которую отличала чисто женская гибкость в поисках более простого и легкого выхода из трудного положения, сказала:

— Хорошая мысль у меня созрела, девочки. Давайте-ка напишем этакую толстенькую, страничек на пятнадцать-двадцать объяснительную записку. Есть у меня один знакомый товарищ, умеет это делать, разные там экономические обоснования, расчеты. Главное, чтобы «рукоделие» выглядело солидно. Полистают соответствующие товарищи наш фолиант, подержат в руках — «весомо, грубо, зримо»…

А когда потушили свет, Екатерина долго не могла заснуть. Перед глазами стоял все тот же Дмитрий Иванович со своими счетами, а в голове

стучало: во-первых, во-вторых, в-четвертых, в-пятых…

На следующий день после работы Екатерина решила сходить к секретарю парткома Шклюкову. Александр Николаевич внимательно выслушал ее.

— За большое дело беретесь, а говорили ли об этом у себя в партбюро?

Екатерина замялась.

— Да нет, как-то не приходилось.

— И в комитете комсомола не приходилось? — спросил Шклюков.

Екатерина утвердительно кивнула головой.

— Вот видите, — продолжал Шклюков, — а вам могли бы помочь.

Екатерина пожаловалась на начальника цеха: дескать, бухгалтерией занимается, подсчетами, а к ее предложению отнесся с недоверием.

— Ну то, что Михайлов подсчитать любит, — это не плохо, да и в консерватизме его обвинять несправедливо. Кстати, со мной он беседовал о вашем деле и положительно отозвался.

— Так что же он меня так сразу ошарашил, словно водой холодной облил: «Займемся экспериментами после войны», — удивленно сказала Екатерина.

— А потому, что дело это большое, серьезное, вот Михайлов и не хочет делать из него фейерверка или пустого барабанного боя. После вашего разговора он в партбюро советовался, с мастерами, говорит «стоит взяться», но боятся за вас, Катюша, народ у вас в бригаде молодой, закалки производственной не имеет, не выдержат.

— За Гаранину и Андрианову я ручаюсь, они не подведут, — горячо произнесла Екатерина.

— Вот это и хорошо, что за подруг своих уверена, — сказал Шклюков, — но во всяком большом деле осечка может получиться, а здесь ее не должно быть. Нужно, чтобы за вами последовало несколько бригад, кого бы вы могли рекомендовать?

— Раю Барановскую и Таисию Гатилину, — не задумываясь, сказала Екатерина, — они никогда не подведут.

— Ну что ж, давайте в комитете комсомола обсудим все, я, в свою очередь, с директором переговорю, а вы ему подробно расскажете.

На следующий день Екатерину Барышникову встретил секретарь партбюро цеха Владимир Есипов.

— Ну и дипломат ты, Катерина!

— А в чем дело? — с недоумением спросила она.

— Как — в чем дело? Мы за тебя тут воюем, ручательства даем, а ты нас стороной обходишь. Нехорошо! С Дмитрием Ивановичем вчера спорили о тебе же. Сегодня к Лосеву, директору, пойдешь, все расскажешь, мы уж договорились. Кстати, там главный инженер. Если что будет не ладиться, сразу же ко мне обращайся.

Директор завода Лосев и главный инженер Громов еще до прихода Барышниковой уже знали о ее предложении. Рассказал секретарь парткома Шклюков, поэтому Екатерине не пришлось вдаваться в детали.

— Как вы думаете, Анатолий Александрович, — обратился Лосев к Громову, — сколько времени потребуется на реконструкцию в цехе?

— За сутки управимся, — ответил Громов.

— Тут, Андрей Геннадиевич, надо видеть перспективу. Предложение Барышниковой — это многие тысячи высвобожденных рабочих на других заводах.

Громов десять лет назад пришел в инструментальный цех токарем, знал, что любое полезное начинание нуждается не только в словесном признании, но и решительной поддержке, и сделал все, чтобы предложение Екатерины получило распространение на заводе.

15 ноября 1943 года Екатерина Барышникова и ее подруги Тамара Гаранина и Леля Андрианова заступили на смену, чтобы втроем давать ту же выработку, что давали вшестером. Весь механосборочный цех пришел взглянуть, как будут работать девушки на двух станках. Пришли и директор с главным инженером.