Новаторы

78 процентов рабочих назвали «творческий труд и трудовые успехи советского народа». И если так отвечает современный рабочий, то заслуга в этом и таких людей, как Екатерина Григорьевна Барышникова. Ее жизнь — достойный пример для подражания молодежи.

Как-то осенью 1970 года к ней прибежали девчата: «Екатерина Григорьевна, никак вы!» — и показывают плакат из альбома для учащихся, изучающих «Историю КПСС».

В альбоме восемь портретов творцов новой боевой техники и передовиков производства времен Отечественной войны: конструктор артиллерии В. Г. Грабин, авиаконструктор С. Н. Ильюшин, конструктор танков Ж. Я. Котин, авиаконструктор А. С. Яковлев, фрезеровщик Д. Ф. Босый, трактористка Д. М. Гармаш, машинист Н. А. Лунин и контролер ОТК Е. Г. Барышникова.

ПАВЕЛ БЫКОВ

В. Полетаев

Ночная смена в механическом цехе бухарестского завода имени 23 Августа проходила под аккомпанемент непривычных шумов. Визжали пилы, вгрызаясь в дерево, бойко стучали плотницкие молотки. Рабочие привыкли за последние годы к тому, что на заводе часто организуются митинги. Для них, правда, не строят специальных трибун. Значит, этот митинг будет чем-то примечателен.

Утренняя смена, зайдя в цех, уже застала готовые трибуны, амфитеатром окружившие одинокий токарный станок. Казалось, что его просто забыли убрать, но уберут обязательно.

В середине дня в цех вошли директор завода, инженеры, технологи и с ними какой-то незнакомый мужчина лет тридцати пяти, плотно сбитый, чуть выше среднего роста. Директор подвел его к забытому станку — его так и не убрали. Мужчина осмотрел станок, запустил, несколько раз поменял число оборотов шпинделя. Выключил.

И тогда по цеху распространилась весть, что на завод из Советского Союза приехал известный токарь-скоростник Павел Быков.

Рабочие потянулись к трибунам, все еще не понимая их назначения. Когда уже не осталось свободных мест на скамьях, остро пахнущих свежей стружкой, Быков вытащил из кармана пальто два резца и подошел к точилу.

Все стало ясно. Советский токарь будет демонстрировать методы своей работы.

И кое-кому из рабочих вспомнились передачи «Голоса Америки». Эта радиостанция не обошла молчанием прошлогоднее пребывание советского токаря в Венгрии. Вспомнили, что американские радиобрехуны называли Быкова «агитатором», уверяли, что он инженер и никогда не стоял за станком…

Цех затих.

Советский токарь делал чистовую обработку различных деталей на необычной скорости вращения шпинделя — 1100 оборотов.

Когда Быков выключил станок, амфитеатр разразился аплодисментами.

Еще два раза в этот день заполнялись трибуны механического цеха, и снова звучали аплодисменты. А потом поток вопросов захлестывал советского токаря.

Так было в Бухаресте. Так было в Трансильвании, Констанце.

Машина с советскими посланцами переезжала из города в город.

И уже привычными стали бегущие навстречу веселые домишки под красной черепичной крышей — они уютно примостились у подножий зеленых холмов. Но вот еще поворот — и открылась болотистая малярийная равнина, долина Кака Су.

Как же давно все это было — и не вспомнишь. Те же топкие неоглядные болота, та же растительность, только совсем в иных, дальних отсюда краях. А ведь с таких-то болот и начался его трудовой путь — первые его шаги в жизни.

1928 год. Тяжелый год… Очень тяжелый для крестьян небольшой деревушки Тюменево в Рязанской губернии, еще не организовавшихся в колхозы, еще не видавших трактора и комбайна, и не все, наверное, знали о том, что уже строятся тракторные заводы и создаются первые машинно-тракторные станции.

Во всяком случае, четырнадцатилетний деревенский мальчик ничего о них не слыхал. Он только знал, что за околицей Тюменева, где-то далеко-далеко есть большие города, заводы, фабрики. И он не знает, как они выглядят. И ему хочется побывать в этих городах, ему хочется вырваться из деревенской глуши. А как?

Ответ подсказал случайно заехавший в деревню вербовщик. Ему нужны были рабочие на торфоразработки. С ним-то и хотел уехать Павел Быков.

Этого не хотел отец. Человек крутой, он привык к тому, что в семье его слово — закон. Сказал: «Нет». И больше уже не возвращался к этому.

Но однажды сын исчез.

И объявился под городом Клином.

Торфяные разработки. Тяжелый ручной труд. И здесь, как в крестьянском хозяйстве, единственный помощник — лошадь.

Четырнадцатилетнему мальчику не под силу резать торфяные плитки. Не хватит у него сил и копать водоотливные канавы. Погонщик лошадей — вот предел его квалификации.

Там Павел Быков проработал 9 месяцев.

А когда понял, что здесь у него нет будущего, с торфоразработок ушел, но в деревню, домой, не вернулся. Хотелось попасть на завод. Теперь он наслышан о них предостаточно.

Поехал в Москву. В Москву, потому что она рядом и в Москве родные сестры его матери.

В Москве Быков растерялся. Заводов много. Самых различных, и на все требуются рабочие. Но кому нужен чернорабочий, да еще пятнадцати лет?