Новаторы

1935 год. Год, когда по всей стране гремели имена Алексея Стаханова, Кривоноса, Дюканова, Виноградовых. Их достижения поражали, рекорды казались фантастическими. Стахановское движение уже перемахнуло через «героизм отдельного порыва», оно вливалось в будничную работу массовым трудовым героизмом.

В начале сентября этого знаменательного года стал стахановцем и Павел Борисович. За одну смену он выточил 25 шестеренок, выполнив норму на 208 процентов. И такая рекордная производительность труда была не случайной для Быкова, не «порывом» — это был итог поиска.

В этот день в шуме, визге, грохоте токарного цеха можно было уловить звуки одного станка, и по этим звукам сведущие люди понимали — станок работает на повышенном числе оборотов.

В тот день Быков добился скорости резания 100 метров в минуту. Остальные станки работали в привычном режиме — 30–40 метров.

Чтобы перевести станок на такую скорость, Быкову понадобились не только точный расчет, умение, но и смелость.

Скорость резания оставалась высокой и в следующие дни, недели, месяцы. А число изготовленных шестеренок, как заколдованное, не повышалось.

Конечно, Быков мог бы и не торопиться — в цехе никто еще не достиг такой скорости, такой выработки. Но не торопиться — значит топтаться на месте. Нет, это не для него. Так может померкнуть радость труда. И жизнь вновь покажется серой и скучной.

Но именно в этот год ему хотелось совершить… ну что-нибудь из ряда вон выходящее. И это так понятно.

Павел влюбился. И она была тут же, рядом…

На помощь вновь пришел Цезарь Кунников. Опытный инженер, такой же искатель, как и Павел, он раньше своего ученика понял, в чем первопричина того, что Быков как будто добрался до предела, до потолка в скорости резания. Кунников знал, что «потолок» — это очень условное понятие. «Потолок» можно и приподнять. Что можно, это понимал и Павел. Но как?..

Кунников показал Быкову новые резцы из твердых сплавов. Их называли победитовыми.

Такие резцы были новшеством на советских заводах. Их было еще очень мало. Ими дорожили и выдавали только самым квалифицированным токарям.

Казалось, выход найден. Но уже первый же день работы с новым резцом омрачил радость находки. Победитовый резец был инструментом капризным, признавал обращение на «вы» — малейшее неточное движение, и резец выходит из строя. И затачивать эти резцы нужно было по-особому. Но как?..

Вновь нужно экспериментировать… и не портить дефицитный инструмент.

Что ж, такие задачки Павел Быков любил решать. Может быть, иного они бы и ввели в уныние, но Быков уселся за расчеты.

Вот когда почувствовал Быков, что значит учеба!

Четырнадцати лет ушел он из дому и работал, работал… До учебы ли было? Но, придя на «Самоточку», постигая смысл и «секреты» своей профессии, Павел однажды понял, что без образования он не сможет чего-то добиться.

И снова, не считаясь со временем, Павел Борисович садится за парту вечерней школы-семилетки.

В течение 1936–1938 годов Быкову благодаря внедрению твердосплавных резцов и рационализации технологии удалось постепенно увеличить скорость точения до 150 метров в минуту и выпускать за смену до 100 шестерен. Это было отмечено специальным приказом наркома станкостроения А. И. Ефремова и награждением молодого стахановца именными часами. Весть о награждении быстро распространилась по заводу. Павел не успевал отвечать на поздравления.

Радость награждения разделял еще один человек в цехе — крановщица Аня, Анна Алексеевна, как ее позже будут называть, год назад ставшая его женой. Именно ей, ее поддержке, заботам о его повседневной жизни больше всех был обязан Быков той целеустремленности, с которой он пришел тогда к финишу. Женщина большой, щедрой души, она пройдет с ним через все трудности и испытания, будет не только женой, матерью его детей, но и товарищем на трудном пути новатора.

В канун Великой Отечественной войны Павел Борисович добился скорости резания 250 метров в минуту.

Ни у нас, ни за рубежом никто не мог похвалиться таким достижением.

В Советском Союзе были токаря-скоростники, но и они, так же как и Быков, пока оставались одиночками. А за границей таких результатов скоростного резания достигли в 1942 году.

Война!.. Она нарушила привычный настрой мыслей, желаний, устремлений. Все вытеснила одна мысль: надо идти на фронт. 23 июня на завод приехал Кунников. Он уже не работал на заводе — был редактором газеты «Машиностроение». Кунников уходил добровольцем на фронт и хотел попрощаться со старыми товарищами.

Это была их последняя встреча…

О своем учителе, отважном десантнике, Быков еще услышит, как узнает о подвигах и многих других своих товарищей по учебе и работе. А его на фронт не пустили, и это казалось тогда высшей несправедливостью.

Но через некоторое время Павел Борисович уже не думал о нанесенной «обиде», не до этого было. Завод шлифовальных станков выполнял военные заказы. Постепенно пришло понимание того, что без его самоотреченного труда нет и не может быть успехов на фронтах.

А на фронтах пока обстановка складывалась не в пользу Красной Армии.

Враг подошел к Москве…