Новаторы

10 октября 1935 года на заводе собралась первая конференция стахановцев автомобильной промышленности СССР. Первому дали слово Бусыгину. Сколько раз видел он, как выходят на трибуну докладчики, руководители предприятия, передовые рабочие! Казалось бы, ничего сложного нет: назвали твою фамилию, поднялся, подошел к трибуне и… Когда председательствующий назвал его фамилию, Бусыгин легко поднялся, спокойно подошел к трибуне, посмотрел в зал и… И оказалось, что он не может открыть рот. Перед ним сотни людей. Все смотрят на него, аплодируют. А что им сказать? Ведь каждый из них передовик, у любого есть большие знания и опыт… Именно об этом он и сказал. Признался, что впервые стоит на трибуне и потому «сильно робеет», потом рассказал, как работает его бригада, обещал трудиться еще лучше и помогать другим.

Примерно то же самое говорили и другие стахановцы. Постороннему человеку могло бы показаться, будто ораторы сговорились заранее выступать по одной схеме, но «посторонних» в зале не было; здесь одно выступление как бы продолжало другое, подкрепляло предыдущее, свидетельствуя о едином настроении присутствующих, о их стремлении наращивать успехи в интересах всего народа.

«Когда я решил поставить рекорд, — говорил рабочий Макарычев, — ночи не спал. Все думал: справлюсь ли с этим великим делом? И еле дождался утра. А когда поставил в первый раз рекорд, то снова всю ночь не спал!» Вслушиваясь в эту речь, Бусыгин вспоминал свои волнения и удивлялся тому, как удачно выразил стахановец и его чувства. Оглянулся — все дружно аплодируют; значит, и им близки эти переживания. И еще он задумался над той ответственностью, которая выпала на него лично. Ведь буквально все, говоря о своих делах, отмечали роль Бусыгина в развернувшемся соревновании, называли себя его последователями и даже учениками.

Конференция стахановцев автопромышленности произвела на Бусыгина очень большое впечатление. Как говорят в таких случаях, она открыла новую страничку в его биографии: как был бригадиром, так и остался, но интересы изменились, стали шире, существеннее. Он быстро понял, что нужна повседневная пропаганда стахановских достижений, а она связана с правильной постановкой учета, регулярным подведением итогов соревнования. Руководители цехов согласились с такой постановкой вопроса. Гласность соревнования облегчила обмен опытом. А когда число новаторов стало измеряться большими цифрами, возникли новые проблемы.

Пока стахановцев было мало, администрация легко создавала необходимые условия для их высокопроизводительной работы, без особых хлопот она обеспечивала передовиков инструментом, своевременной подачей деталей, систематическим ремонтом оборудования и т. п. Но уже осенью 1935 года положение изменилось. Уровень требований со стороны рабочих быстро рос. Между тем, когда молот обслуживала бригада Бусыгина, на работу выходило все цеховое начальство; около кузнецов постоянно находились и старший мастер, и сменный мастер, и начальник цеха. Другие бригады этим похвастаться не могли. Мириться с таким порядком Бусыгин не стал. Это было не в его характере. Всякая несправедливость воспринималась им болезненно. Не смолчал он и на этот раз. Обращаясь к руководителям, сказал: «Давайте, товарищи, у всех за спиной стоять. Вы всем обеспечьте такие же производственные условия». Его поддержали другие стахановцы. И это возымело свое действие. На заводе началась перестройка всего производственного фронта, сопровождавшаяся небывалым потоком рационализаторских предложений, осуществлением множества организационных мероприятий. Например, в литейном цехе появились столики для стержней. Исчезла необходимость многократно поднимать с пола тяжелые плиты. Для деталей, ранее в беспорядке лежавших около станков, была натянута специальная проволока. Стоило рабочему протянуть руку в определенном направлении — и деталь была у него. Вокруг молота были установлены защитные сетки. Обычным явлением становился профилактический осмотр оборудования, занятия по технике безопасности и т. д.

Самое главное заключалось в возросшей активности масс. Еще в ходе конференции стахановцев Бусыгин обратил внимание на выступавших. Многие из них, как и он, впервые говорили на таком большом собрании, некоторые лишь недавно стали посещать производственные совещания; кое-кто вообще не участвовал в общественной работе. Стахановское движение вовлекло их в жизнь заводского коллектива, приобщило, как и его, к делам всей автомобильной промышленности.

Так думал Бусыгин в октябре 1935 года, не зная того, что через несколько дней его вызовут в Москву, а через месяц, в ноябре, он станет участником Всесоюзного совещания стахановцев.