Новеллы и повести. Том 1

Сначала Гошо не заметил Румена, потому что старался изо всех сил — инструмент его пронзительно пищал над озером. Гошо был опьянен своей игрой, он стоял посреди оркестра и дул, направляя кларнет во все стороны на равнодушную публику. Румен постоял несколько минут, выжидая, пока дойдет и до него очередь и Гошо заметит его. Взглядом условились встретиться, когда закончит игру оркестр. Румен, лавируя между столами, с большим трудом пробрался к берегу озера, где можно было найти свободное местечко. Он сел там и заказал бокал вина, чтоб не косились кельнеры.

Оркестр замолчал, и Гошо сразу же подошел к Румену. Ни о чем не расспрашивая, понял он, что с Руменом что-то случилось. Гошо не был злопамятным, он не припомнил ему рокового путешествия по Южной Болгарии и того, что, собственно, отклонение от курса и привело к тому, что Румен связался с этой, с позволения сказать, примадонной, которую Гошо давно ненавидел. Он только нахмурился и сказал, что, если Румен нуждается в какой-нибудь помощи — физической или моральной, он всегда может на него рассчитывать. Румен несколько обиженно заявил ему, что до этого дело не дошло и что, если бы вопрос касался физических действий, Румен менее всего искал бы помощи у Гошо. Вопрос не в физической силе, и не за этим он приехал сюда. Гошо обиженно замолчал и стал пробираться обратно в оркестр, сказав все-таки Румену, что скоро придет его приятельница и может составить ему компанию. Румен согласился, хотя ему было не до приятельницы Фаготиста. Вообще у Румена не было сейчас желания уделять внимание женщинам, потому что за все время, пока они разговаривали, у него не выходили из головы события этого вечера.

Оркестр снова заиграл что-то весьма приятное для слуха Румена, хотя он был очень расстроен и не находил себе места. В сущности, поразмыслив, он понял, что настроение его было испорчено не столько отказом Лиляны пойти с ним в цирк, сколько этими двумя покупателями — зализанным и плешивым. И, может быть, если бы их не было, он встретил бы ее решение спокойнее. В конце концов не всегда ведь жена должна ходить, как пришитая, за своим мужем. Он понял бы все как надо, не настолько ж он глуп, чтобы губить ее будущее! Но почему он ничего до сих пор не знал об этих людях? И сколько они там будут сидеть, как препарированные, на диване! До каких пор Лиляна будет играть им? И эта старушка — сколько еще она собирается отбивать такт своей туфелькой? Вот что бесило его, вот что не давало ему покоя и сейчас, когда он пил вино и слушал музыку. Нет, нет, трудно прогнать из памяти эти физиономии! И самое плохое было в том, что, глядя на людей, которые танцевали, он все время как будто видел среди них эти две головы! Боже мой, какая напыщенность! И глазом не моргнули, когда он вошел! Должно быть, очень трудно найти кого-то для роли главной героини!

Бес снова вселился в него. Он выпил полбокала и велел принести ему кебабчета, потому что умирал с голоду. Но когда ему принесли запеченное вкусное мясо, он попробовал немного и оставил еду.

Все время он смотрел на свивающийся пестрый клубок, который вертелся перед его глазами, и чувствовал, как охватывает его ненависть ко всем этим людям, не имеющим своего лица, а похожим то на того с усами, то на прилизанного, с красивыми цыганскими глазами. И это злило его.

Гошо Фаготист дул в кларнет до одурения. Другие ребята из оркестра вставали, размахивали своими инструментами, вскрикивали и подскакивали, стучали тарелками. И возбуждение охватило всех. Оркестр и танцующие превратились в пестрый, бешено вертящийся джазовый волчок.

Румен не помнил, как все это произошло, но, допивая бокал вина, увидел, что Гошо оставил оркестр и втиснулся в середину танцующей толпы. Это случилось как-то неожиданно и незаметно для других, потому что оркестр продолжал играть, словно не замечая отсутствия кларнетиста.