Новичкам везет

Сара проснулась от приглушенного шума – под окном по каналу прошли первые лодки. Она лежала в постели, а день потихонечку, маленькими шажками подбирался к ней, сон переливался в явь, и оба ручейка сливались в один. Она упивалась этой неслыханной роскошью – утро, золотое, полное новых возможностей, медленно входило в нее. Уже много лет она просыпается, как бегун, готовый к мгновенному старту, – сон исчезает от жалобного хныканья младенца, от рвотных позывов щенка, от рева мусорного грузовика под окном соседнего дома – а мы забыли выставить мусорные баки. Отбрасываешь дрему и несешься вниз, а за тобой шлейфом летят недосмотренные сны.

Теперь она поборола желание немедленно встать и еще ненадолго угнездилась в ночном тепле собственного тела. Воображение носилось где-то далеко, постепенно, шаг за шагом, возвращаясь обратно. Грань между сном и явью расплывалась. Зыбкие остатки сна сливались с первыми утренними мыслями. Она вспомнила, как Тайлер как-то после школы с восторгом рассказывал ей о приливных заводях среди прибрежных камней и о том, сколько там разной живности обретается – между морем и землей. «Вот и я спряталась в такой лужице», – улыбнулась Сара.

Тут она вспомнила, что обнаружила на дне чемодана сверток с запиской: «Открой в первое утро в Венеции. Я тебя люблю. Дэн».

Это был фотоаппарат.

Записка внутри гласила: «Самое время снова взяться за дело. Вот тебе задание. Пойди и найди запах, прикосновение, вкус и звук».

В дверь постучали, и запах кофе добрался до ноздрей прежде, чем она открыла. Портье принес металлический поднос, с небрежным «доброе утро» поставил его на столик и был таков. Сара вдохнула аромат свежеиспеченного круассана. Она сунула палец в розетку с абрикосовым вареньем, облизнула, а потом открыла окно – утро было не по сезону теплое, все-таки еще март. Вдохновленная видом голубого неба и золотого палаццо по другую сторону канала, Сара присела на подоконник. На канале гондольер греб, стоя на высокой корме. Налегал на весло, потом тянул к себе. Вперед, назад. Извечное туда-сюда, медленное движение в веренице утренних водных такси. Туристы на проплывающем мимо вапоретто вскинули фотоаппараты, готовясь снять ее, Сару, подносящую чашку с капучино к губам.

Как же выполнить задание Дэна? Она поудобнее устроилась на подоконнике. Он весь в этом, они всегда шутили, что архитектору положено держаться в рамках, но с Дэном этот номер не проходит. Все построенные им здания элегантны и необычны – не выпячивают «я» своего создателя, как сказал один из клиентов. Как будто Дэн не выдумал их, а подслушал мысли заказчиков, угадал, о чем они мечтают.

Но как же сфотографировать запах?

Подкрепившись, с фотоаппаратом в руках, Сара вышла в город. В честь необычно теплой погоды явно царит приподнятое настроение, и даже суровые матроны, казалось, подметают каждая свое крыльцо в такт неслышной музыке. Припозднившиеся школьники мчатся по булыжной мостовой, а звук церковных колоколов разносится по всему городу, гулкий, звонкий, вселяющий надежду.

Сара посмотрела на карту из путеводителя. Ага, перейти на другую сторону канала, а там уже недалеко до площади Святого Марка. Карта, в общем, ни к чему, дорога размечена ярко-желтыми указателями. Народу как на параде, яблоку упасть негде. Пара-тройка местных с портфелями умело лавируют среди хаотического движения толпы туристов, а те то и дело останавливаются – на витрину поглазеть, позвонить, пиццу купить. Пары и целые семейства фотографируются на мостах через каналы, картинно позируют, не обращая внимания на окружающих. Группки подростков толкаются, громко смеются. Какая-то пара на повышенных нотах поругивает несправедливость двойных сборов в соседнем ресторанчике. Гондольеры звонко распевают, заманивая туристов в гондолы. Африканцы, невероятно черные на фоне белых стен и бледнолицых туристов, пытаются всучить прохожим поддельные сумки фирмы Гуччи. Владельцы окрестных магазинчиков поглядывают на толпу с плохо скрытым раздражением и скукой.

Сара быстро свернула на боковую улочку и очутилась в полнейшей, невероятной тишине.

Она, конечно, тут же заблудилась. Пара поворотов, и она уже понятия не имеет, куда забрела. Путеводитель не поможет, карта ни на что не годится, там только широкие улицы и большие каналы, а не крошечные проулочки. Где она? Остается просто идти вперед. Какой низкий проход, даже не проход, а туннель, будто у дома нет первого этажа. А за ним залитый солнцем открытый дворик, полный голубей. От удивления Сара остановилась. На мгновение все замерло, но тут все голуби одновременно, с оглушающим шумом вспорхнули и устремились вверх. Сара рефлекторно вскинула фотоаппарат – запечатлеть полет. Через объектив заметила, что пожилая женщина в окне третьего этажа крошит голубям хлеб. Она кивнула Саре.