На протяжении этой книги мы подчеркивали необходимость создания у людей уверенности в себе для преодоления переходного периода. Кроме того, мы обсуждали обязательства правительств и корпораций перед любым человеком как личностью. Однако самая большая система прав и обязанностей существует между нами – разнородными индивидуумами в широком сообществе. Оглядываясь назад на времена индустриальной революции, нельзя не отметить, что возникновение профсоюзов и рабочего движения сыграло ключевую роль в том, чтобы потребности отдельных работников социальных групп были услышаны всем обществом, причем значительное место в этой кампании занимали различные товарищества и благотворительные организации. Эти общественные движения были не просто группами защиты людей от внешних проблем, это были организации, которые обязывали своих членов оказывать взаимную поддержку или, как минимум, ожидали с их стороны значительную помощь. Сегодня чрезвычайно важно, чтобы подобные общественные движения продолжали возникать и в XXI веке, чтобы помочь правительствам сформировать правильную политику (или заставить их это сделать).
Политика правительств частично определяется тем, какой информацией они располагают, что за параметры в ней фигурируют и как они описываются. Вот почему мы так подробно обсуждали влияние статистических методов на то, как правительства прогнозируют ожидаемую продолжительность жизни («когортные» показатели оказываются значительно более реалистичными, чем периодические) и коэффициенты зависимости общества и экономики от старости (с учетом возрастной инфляции это делать гораздо надежнее, чем без нее).
Сегодня наибольшее внимание многих экономистов и политиков привлекает показатель, называемый валовой внутренний продукт (ВВП, англ. Gross Domestic Product или GDP). Впервые этот показатель формально определил и использовал в качестве «прокси» для оценки экономического успеха общества гарвардский экономист Саймон Кузнец в 1934 году. Как следует из названия, ВВП представляет собой меру общего объема товаров и услуг, произведенных в той или иной национальной экономике, и неудивительно, что он очень широко используется во всем мире, и почти так же широко критикуется, и очень часто неправильно понимается. Как ни парадоксально, критика ВВП касается в равной мере и того, как этот показатель работает (т. е., критики говорят, что он плохо измеряет то, что он должен измерить), так и того, чего он не делает (т. е., что он на самом деле не измеряет то, что действительно важно для людей)[250]
.Должны ли правительства в качестве альтернативной меры использовать другие переменные, например, показатели благосостояния и счастья граждан? Существуют прецеденты такого подхода: так, в Объединенных Арабских Эмиратах назначили министра «по вопросам счастья», а в 2018 году министр финансов Новой Зеландии Грант Робертсон впервые создал в стране «бюджет для целей благосостояния». В своем выступлении по вопросам формирования государственного бюджета Робертсон отметил, что «нацеленность на повышение благосостояния людей потребует изменения привычных подходов к финансам и способов оценки … Мы хотим взглянуть на успех более широко и выйти за рамки упрощенных показателей, в частности – ВВП, который, хотя и является важной мерой экономической производительности, не дает нам полной информации о благосостоянии людей[251]
».Вопросы о выборе параметров действительно очень важны, и, тем не менее, нам представляется, что в течение нынешних переходных периодов еще важнее правильное понимание тех или иных показателей и вообще любой информации. Разумеется, для руководителей экономической и фискальной политикой данные о ВВП и занятости будут по-прежнему занимать одно из ведущих мест. Однако существование таких явлений, как экономический разрыв Энгельса[252]
, показывает, что увеличение ВВП не обязательно означает увеличение доходов отдельных лиц. Чтобы обобщить опыт конкретных людей и более точно оценить, что происходит в стране, правительства должны в целом расширить информацию о том, какую помощь могла бы оказать политика людям в переходный период. Сюда, в частности, должны включаться оценки психологических и социальных издержек переходного периода, чтобы лучше понять, насколько сильно нынешние изменения влияют на людей и их группы.Эти психологические и социальные издержки включают в себя, в частности, различия между хорошей и плохой работой, независимо от того, желают ли люди работать добровольно или делают это из крайней необходимости. Социальные показатели могут также характеризовать целостность и динамичность местных сообществ. Другими словами, правительства должны ориентироваться и на безопасность перехода, и на конечный размер «постпереходной» экономики.