Новое о декабристах. Прощенные, оправданные и необнаруженные следствием участники тайных обществ и военных выступлений 1825–1826 гг.

5. В группу ненаказанных участников движения тайных обществ вошли главным образом члены тайных обществ до 1822 г. Это связано с направленностью следствия на более поздние тайные общества, планы политических переворотов и покушений на императора. Кроме того, были освобождены без наказания целый ряд участников более поздних обществ. В ряде случаев было прекращено расследование в отношении лиц, против которых имелись достаточно серьезные обвиняющие показания. Несколько имен не удалось обойти молчанием в главном официальном документе следствия – Донесении Следственной комиссии.

6. Официальная версия прощения виновных апеллировала к их слабой «замешанности» в деятельность тайного общества, неосведомленности о политических намерениях конспиративных организаций и заговорщиков 1825 г.

7. Среди действительных причин освобождения без наказания нужно отметить непричастность к политическим планам тайных обществ, неосведомленность о «злонамеренной» цели декабристской конспирации, зафиксированная в материалах следствия. В то же время, заметно влияние на следствие посторонних факторов: родственных связей, служебных связей, высокого статуса, принадлежности к известным фамилиям, впечатления, оказанного на императора, и т. д. Существенную роль играло также опасение со стороны правительства огласки участия влиятельных лиц, офицеров в больших чинах.

8. В свою очередь, появлению этих причин актов прощения и освобождения способствовал целый ряд факторов, среди которых выделяются: для лиц, по данным следствия не знавших о политических планах конспиративных организаций, – признание следствием «внешней» (просветительской) программы Союза благоденствия не входящей в «состав преступления»; для лиц, относящихся к поздним тайным обществам, – линия защиты арестованных на следствии, проведенная на устных допросах и в письменных показаниях.

9. Нужно обратить внимание на отсутствие каких-либо следственных мер в отношении прощенных по высочайшему повелению в первые дни следствия. При этом степень виновности оказывалась до конца невыясненной. В этой связи стоит отметить, что акт «высочайшего прощения» в самом начале процесса часто влиял на дальнейшее расследование. Вновь поступавшие данные, уличающие прощенное лицо, в ряде случаев не учитывались следствием.

10. Существенное влияние на благоприятный исход дела оказали в целом ряде случаев родственные отношения. Факты свидетельствуют о том, что примеры, когда родственные связи арестованных имели определенное значение в ходе расследования и сыграли заметную роль при решении вопроса о дальнейшей участи некоторых привлеченных к делу, налицо. В таких случаях власть не стремилась довести расследование обстоятельств вины до конца столь же последовательно, как это было в отношении лиц, не связанных с близкими к ней семейными кланами. Этот вывод – не просто наблюдение, а результат анализа следственной деятельности относительно целой группы лиц, которые могли рассчитывать на смягчение участи в результате ходатайств влиятельных родственников[312]

.

11. Отсутствие большого количества уличающих данных имеет под собой два существенно важных основания. Первое из них образует проблему периферии тайного общества, т. е. его участников, имевших конспиративные связи с одним-двумя лицами и не полностью осведомленных о политических намерениях руководства тайного общества. Второе основание можно охарактеризовать как проблему тактики защиты декабристов на следствии. Последовательно и умело проведенное отрицание уличающих данных в ряде случаев (А. В. Семенов, М. Н. Муравьев) позволяло избежать выдвижения обвинения по ряду опасных «пунктов» и выйти из опасный зоны ответственности.

12. Не следует забывать, что «высочайшее прощение» в подавляющем большинстве случаев следовало, как правило, когда «вина», вскрытая расследованием по делу, была в глазах власти не столь велика. Если следствие не обнаруживало данных о причастности к воинскому мятежу, планам покушения на императора и к другим тяжким преступлениям, – лишь в этом случае арестованные могли рассчитывать на снисхождение или «прощение» императора. Исключения из этого правила крайне немногочисленны. Для обнаруживших значительную «вину» участников тайных обществ и военных выступлений никакого снисхождения и облегчения участи не последовало. Все это говорит, конечно, о том, что Николай Павлович не считал для себя возможным воспользоваться правом прощения или смягчения участи тяжко виновных.