Новое следствие по делу Рудольфа Гесса

Командир авиакрыла королевских ВВС полковник Гамильтон в этот вечер дежурил на радиолокационной станции, и именно в его секторе был засечен перелет Ме-110 через прибрежную зону.

Герцог прибыл на встречу с пленным в 10 часов утра 11 мая в сопровождении своего офицера дознания («особый отдел». — А.П.), капитана ВВС Бенсона. Перед встречей им показали предметы, изъятые у пленного. Кроме всего уже упомянутого, там был, по воспоминаниям Гамильтона, фотоаппарат «Лейка», про письмо же герцог не упоминал. Затем Гамильтона и Бенсона проводили в комнату, где находился немецкий летчик.

По словам Гамильтона, немец начал разговор с того, что сказал, что видел его в 1936 году во время Олимпийских игр в Берлине, когда герцог обедал в его доме; он спросил, не узнал ли он его и представился: «Рудольф Гесс». В отчете Гамильтон указал, что не помнит, чтобы встречался с Гессом раньше. Это английская версия встречи, в других странах придерживаются иной точки зрения.

Герцог был знаком с Гессом. В 1936 году под предлогом поездки на Олимпийские игры он посетил Берлин, где имел несколько строго конфиденциальных встреч с Гессом. После отъезда Гамильтона контакты с ним Гесс поддерживал при посредстве швейцарского дипломата и историка, сторонника нацистов Буркхарда.

Следуя логике исторических событий, Гамильтон действительно мог встречаться с «наци № 2» в 1936 году. Открытие Олимпийских игр состоялось 1 августа, а 18 июля радиостанция Сеуты передала в эфир условный сигнал «над всей Испанией безоблачное небо» и в этой стране начался фашистский мятеж генерала Франко, переросший в Гражданскую войну.

Первой на мятеж отреагировала Франция: уже 23 июля французское правительство запретило вывоз военных материалов и вооружения в Испанию, а 1 августа Франция объявила о своем невмешательстве в гражданскую войну.

Война в Испании вызвала беспокойство и в Лондоне — на юге Пиренейского полуострова находится Гибралтар, важнейшая стратегическая база Великобритании. Англичане быстро поняли, что Германия обязательно поддержит генерала Франко, а такой ход событий может представлять для Гибралтара реальную угрозу.

Можно предположить, что Гамильтон ездил в 1936 году в Берлин под предлогом обсуждения вопроса о Гибралтаре, однако могла быть и еще одна причина.

Этой причиной мог быть СССР! В Лондоне понимали, что рано или поздно Германия попытается взять реванш за поражение в первой мировой войне. Поэтому для Запада было бы отличным вариантом столкнуть между собой Гитлера и Сталина. Москва с самого начала поддерживала республиканское правительство Испании, против которого выступил генерал Франко, а его вскоре обязательно поддержит Берлин. Необходимо постоянно поддерживать их противостояние, доведя в будущем Германию и СССР до военного столкновения.

В Лондоне «Майн Кампф» читали и знали тезис Гитлера о нехватке у Германии жизненного пространства. Такие высказывания неотвратимо приведут фюрера к войне, но пусть он ищет жизненное пространство на востоке, в стране большевиков. Но как толкнуть Гитлера на Восток?

Политическими уступками и свободой любых действий против большевиков и тех, кого они и кто их поддерживает. Германия желает победы генералу Франко? И уже 9 сентября 1936 года с помощью Лиги Наций (предшественница ООН) западные страны подписывают международное соглашение о невмешательстве в гражданскую войну в Испании, создается Международный комитет по невмешательству.

Это был «аванс» Гитлеру. 25 октября в Берлине подписывается итало-германское соглашение о разграничении сфер экономической экспансии на Балканах и в Дунайском бассейне, о совместной борьбе против Испанской республики и признании захвата Эфиопии Италией. Так оформилась ось «Берлин-Рим». Ровно через месяц, 25 ноября 1936 года, подписывается германо-японский «антикоминтерновский пакт», уже по своему названию направленный против Коммунистического Интернационала, во главе которого стоял СССР.

После этого в Лондоне, Париже и Вашингтоне могли считать, что Берлин и дальше будет осуществлять выгодную им политику, конечная задача которой заключалась в полном уничтожении большевизма не только в России, но и во всем мире…

Вот к каким событиям могла привести поездка Гамильтона в Берлин на Олимпиаду, где он мог тайно встречаться с Гессом, одним из самых практичных и трезвомыслящих руководителей Рейха!

Тайная политика зачастую исключает прямые официальные контакты между главами заинтересованных государств, поэтому необходимы посредники, больше похожие на связных. Таким посредником-связным между Гамильтоном и Гессом, точнее, между Берлином и Лондоном и стал швейцарский дипломат и историк, сторонник нацизма Буркхард.