Новогодний Дозор

Папа Дима сказал, что Алексей в чем-то прав. Однако никто другой, кроме фантастов, так не восприимчив к непривычному. И потом, инопланетяне – это все-таки их епархия. В конце концов, с Филиппом Диком однажды вообще божественный голос заговорил, так он потом даже три книги про это написал.

Тогда уже усомнился Водопьян: если бы так было, земляне уже давно бы обо всем знали. А малоразговорчивая Женя Смирнова вставила свое веское слово, мол, все и так давно знают. Просто, во-первых, столько информационного шума, что в этом море нужное тонет. А во-вторых, может, инопланетяне почву готовят для контакта. Через книги и фильмы приучают остальных людей к такой мысли.

«А почему тогда во всех книгах пришельцы разные?» – срезал Водопьян. Смирнова парировала: «Вот именно потому и разные, что нужно подготовить человечество к неожиданному. Может, у них вообще нет постоянной оболочки, как у людей нет постоянной прически». – «Ага, – вставил Самоцветов, ехидно поглядывая на Ленку Разбегаеву, – даже постоянного цвета волос нет». Разбегаева показала язык.

Папа Дима призвал к порядку – у него для этого на столе всегда был специальный колокольчик. Стол у них, кстати, тоже был знатный: длинный, с зеленым сукном, разве что в бильярд нельзя играть из-за отсутствия бортиков и луз. Водопьян даже выразился однажды, что все они – рыцари Зеленого стола. Папа Дима вернул дискуссию в конструктивное русло. Он одобрил идею Жени, что постоянной оболочки у пришельцев может и не быть. Мало того, сказал папа Дима, у них может не быть привычных нам целей. Именно потому они не контактируют с правительствами и учеными. На Земле они могут не иметь ни политических, ни колониальных, ни научных интересов, а главной ценностью для них может быть совсем не то, что мы думаем. Как для индейцев было непонятно, зачем бледнолицым красивый, но бесполезный желтый металл. Водопьян тут же вспомнил, что у братьев Стругацких марсианам от людей нужен был только желудочный сок.

Герман тогда задал один-единственный вопрос: «Как понять, что с тобой вышли на контакт?»

«Наверное, должно произойти что-нибудь неожиданное, – сказал папа Дима. – Это и может быть знаком».

«Ага, – тут же снова подхватил Самоцветов, – например, тебе вдруг придет письмо: “Очень хотим заключить с Вами пожизненный договор на еще не придуманную книгу”…»

Все засмеялись.

Через три месяца Герману пришло письмо.

…Дверной скрип принудил вынырнуть из мелководья воспоминаний.

Леха и Герман синхронно обернулись к табличке «Прием».

– Господин Титов? – спросили из-за двери.

– Да… – ответил Герман.

Он всегда немного стеснялся фамилии, потому что часто слышал, а не родственник ли он космонавту номер два. Но и псевдоним брать не хотел.

– Пройдите, пожалуйста!

– Э, а я?! – вскочил Леха. – Я дольше сижу!

– Господин Самоцветов? – донеслось из-за двери. – Титов записан на два, а у вас в приглашении – два тридцать.

– Везде-то ты пролезешь, – беззлобно сказал Леха Герману.

* * *

Герман ни разу не видел живых литагентов. Ему рисовался кто-то вроде Джеймса Бонда: импозантный, подтянутый, обязательно в темных очках и с папкой рукописей под мышкой. Тоже строгой, темной, но чтобы уголки листов вылезали наружу.

Впрочем, это касалось земных. Как выглядит литагент-инопланетянин, Герман даже и вообразить не пытался.

Ничего фантастического, однако, в облике агента не было. Только странное.

Да, носил очки. Обыкновенные, прозрачные, в толстой оправе. Был невысокий, коренастый, длинноволосый, в костюме и белой рубашке. Он почему-то напоминал Герману «Черный квадрат» Малевича. Говорил быстро и порывисто, слегка грассируя, будто с французским акцентом. А еще неуловимо и непредсказуемо перемещался по кабинету.

– Скажу без лишних слов – мы не с вашей планеты, – начал он, когда Герман прикрыл за собой дверь и сел.

Агент уставился на Германа, явно ожидая бурной реакции. Посетитель молчал.

– Вы не удивлены, молодой человек?

– Нам говорили. На студии. Была такая гипотеза. Про вас, – рубленым слогом выдал информацию Герман.

– Вы на редкость подготовленные кадры! – залучился энтузиазмом агент. – Вы с кем-то делились этой гипотезой?

– Нет… – Герман замялся. – Сглазить не хотел. Да и кто бы поверил?

Он вдруг понял, что этот… как его… агент знает все, о чем они говорили с Лехой перед дверью. Может, потому и не торопился приглашать. Изучал.

– Мы рассмотрели ваши рукописи, – сказал агент, – и хотим сотрудничать.

– Вы что, поможете мне издать книжку?

Агент словно телепортировался из одного конца помещения в другой.

– Золотые слова! Приятно слышать! Я рад, что у вас нет такого потребительского отношения, как у многих. У вас есть понимание.

Честно говоря, как раз понимания Герман у себя не находил.

– Мы можем помочь. Не больше и не меньше. Именно помочь! А то сегодня приходил ваш коллега со смешной фамилией… Водопьян! Он с ходу спросил, будем ли мы его издавать. А мы никого не издаем.

Да, Вадик отличался прямотой. С другой стороны, Герман почему-то мог поверить в одного пришельца-литагента, но в целое издательство…