Читаем Новые досуги Федора Слепушкина полностью

Какое вялое, холодное и водяное описание! Не есть ли это довольно плохая проза с полубогатыми рифмами? Но вот вам поэзия деревенского быта, вот завещание умирающего крестьянина внуку:

Случилось под вечер зимой,Федот почуял, знать, разлуку,С тяжелым вздохом и слезойОн говорил заботно внуку:«Ты вырос на моих руках,Взлелеян, как цветок садовый,Со мной на нивах и лугах
Гулял (?) весной, – и мед сотовыйТебя, как гостя, услаждал!Ты помнишь, как я работал,С утра до вечера с сохою,Один пахал, не знал покою;Заботой и стараньем рукВот все добро мое нажито;С раденьем, как гнездо увито,Все для тебя, любезный внук!
Тебе я прочил на владенье;Прими мое ты наставленье:Вставай до утренней зариИ призывай на помощь бога;За все творца благодари!Не вей ты без молитвы стогаИ не укладывай скирдов;Держи поменьше батраков,
Старайся сам работать боле;Дом, нивы наши, сад и полеПустеют без хозяйских глаз;Не в пору потеряешь час,Не наведешь и целым летом;Ходи в опрятности вкруг пчел,С соседями делися медомИ бедняка зови за стол;Живи по божьему закону,
Не помолясь, не езди в путь,К чужому не мечись загону,Своим добром доволен будь.Исполнишь мой совет для счастья,Твой дом богатством процветет;Забудешь речи (чьи?), – жди ненастья,Все поле мохом зарастет,И встретишь горе пред собою!»[12]

Мы нарочно выписали такой большой отрывок, чтобы читатели не подумали, что мы выбирали худшее. Право, в стихотворениях г. Слепушкина нет ни лучшего, ни худшего – все ровно: грамматический смысл везде соблюден, мера стиха правильна, рифма хоть не звучна, но всегда имеется; поэзии нигде нет.

Перейти на страницу:

Похожие книги

ОТКРЫТОСТЬ БЕЗДНЕ. ВСТРЕЧИ С ДОСТОЕВСКИМ
ОТКРЫТОСТЬ БЕЗДНЕ. ВСТРЕЧИ С ДОСТОЕВСКИМ

Творчество Достоевского постигается в свете его исповедания веры: «Если бы как-нибудь оказалось... что Христос вне истины и истина вне Христа, то я предпочел бы остаться с Христом вне истины...» (вне любой философской и религиозной идеи, вне любого мировоззрения). Автор исследует, как этот внутренний свет пробивается сквозь «точки безумия» героя Достоевского, в колебаниях между «идеалом Мадонны» и «идеалом содомским», – и пытается понять внутренний строй единого ненаписанного романа («Жития великого грешника»), отражением которого были пять написанных великих романов, начиная с «Преступления и наказания». Полемические гиперболы Достоевского связываются со становлением его стиля. Прослеживается, как вспышки ксенофобии снимаются в порывах к всемирной отзывчивости, к планете без ненависти («Сон смешного человека»). Творчество Достоевского постигается в свете его исповедания веры: «Если бы как-нибудь оказалось... что Христос вне истины и истина вне Христа, то я предпочел бы остаться с Христом вне истины...» (вне любой философской и религиозной идеи, вне любого мировоззрения). Автор исследует, как этот внутренний свет пробивается сквозь «точки безумия» героя Достоевского, в колебаниях между «идеалом Мадонны» и «идеалом содомским», – и пытается понять внутренний строй единого ненаписанного романа («Жития великого грешника»), отражением которого были пять написанных великих романов, начиная с «Преступления и наказания». Полемические гиперболы Достоевского связываются со становлением его стиля. Прослеживается, как вспышки ксенофобии снимаются в порывах к всемирной отзывчивости, к планете без ненависти («Сон смешного человека»). Творчество Достоевского постигается в свете его исповедания веры: «Если бы как-нибудь оказалось... что Христос вне истины и истина вне Христа, то я предпочел бы остаться с Христом вне истины...» (вне любой философской и религиозной идеи, вне любого мировоззрения). Автор исследует, как этот внутренний свет пробивается сквозь «точки безумия» героя Достоевского, в колебаниях между «идеалом Мадонны» и «идеалом содомским», – и пытается понять внутренний строй единого ненаписанного романа («Жития великого грешника»), отражением которого были пять написанных великих романов, начиная с «Преступления и наказания». Полемические гиперболы Достоевского связываются со становлением его стиля. Прослеживается, как вспышки ксенофобии снимаются в порывах к всемирной отзывчивости, к планете без ненависти («Сон смешного человека»).

Григорий Померанц , Григорий Соломонович Померанц

Критика / Философия / Религиоведение / Образование и наука / Документальное