Новые идеи в философии. Сборник номер 9

Биографический метод состоит в том, чтобы прочесть возможно больше биографий исторических личностей, тщательно отметить все более или менее важные качества, которые им приписываются или могут быть приписаны на основании фактов, упоминаемых биографом, и составить таким образом возможно полные психографии этих личностей. Наконец, эти психографии, сжатые в надлежащей форме, сравниваются между собою и изучаются по обыкновенным методам статистики для отыскания соответствий и определения вероятностей. Этот метод имеет, без сомнения, некоторые неудобства, которые, однако же, не так велики, как можно было бы ожидать. Во-первых, мы имеем здесь дело исключительно с выдающимися личностями, потому что они одни могут претендовать на честь иметь свою биографию; позволительно спросить себя, можно ли прилагать к людям вообще то, что встречается у этих избранных личностей. Мне думается, что на этот вопрос следует отвечать утвердительно. Конечно, у избранных людей некоторые качества будут встречаться чаще, а другие – реже, чем у обыкновенных людей. Но психологию интересует не абсолютная или относительная распространенность отдельных качеств, а, скорее, распространенность комбинации тех или иных качеств, так как лишь эта последняя дает право заключать о существовании положительных или отрицательных соотношений. И нет никаких оснований предполагать, что эти соотношения различны для людей выдающихся и для большинства. Вот пример: большинство художников обладают большей эмоциональностью, чем средний человек; но мы констатируем у легко возбудимых артистов те же свойства, сопутствующие возбудимости, как и у эмоциональных людей, не принадлежащих к художникам, как-то: импульсивность, раздражительность, изменчивость настроения, недостаток практического смысла, и т. д. Если же дело, вообще, обстоит так (а результаты, получаемые с помощью других методов, доказывают это более чем достаточно), то возражение, о котором мы только что говорили, по-видимому, теряет свои основания. То же самое относится и к другому возражению. Говорят, что биографы не всегда беспристрастны; нельзя полагаться на них; чтобы составить действительно научную психографию исторического лица, необходимо обратиться к первоисточникам, собирать и взвешивать доступные нам свидетельства и аргументировать свои выводы со веем аппаратом исторического метода. И в самом деле, было бы прекрасно иметь в своем распоряжении несколько сот психографий, основанных на столь широких данных и составленных с такой мелочной заботливостью. Но здесь, как часто и везде, лучшее – враг хорошего; чтобы достигнуть этой высокой цели, психолог должен был бы сделаться историком, а сделавшись историком, он мог бы, в течение всей своей жизни окончить, самое большее, две или три таких идеальных психографии. При этих условиях психолог должен выбирать; сделаться ли ему историком и составить эти две или три психографии или же предоставить историческую работу историкам и довериться наудачу существующим биографиям, которых он может прочесть немало за несколько лет и сделать из них извлечения, ценные с психологической точки зрения. Правда, последний прием может показаться неудовлетворяющим требованиям строгого метода, но следует делать различие между требованиями исторического метода и требованиями метода психологического. Для того, чтобы получить единственную психографию, абсолютно достойную веры, нужно, разумеется, следовать историческому методу; для того, чтобы собрать сведения о соответствии между различными элементами характера, нужно большое число психографий, и если бы даже каждая из них имела серьезные недостатки, в своем целом он могут лечь в основание выводов, обладающих совершенно достаточной вероятностью. Это потому, что здесь, как и во всех науках, которые основаны на статистическом методе, закон больших чисел сообщает общим результатам вероятность бесконечно бóльшую сравнительно с той, которая принадлежит единичным фактам. Когда какое-нибудь свойство часто встречается в характере известной группы, некоторые биографии, может быть, забудут отметить это свойство в тех случаях, где оно существует; другие будут воображать, что заметили его там, где оно и не существует, но чем больше число наблюдаемых случаев, темь больше вероятности, что эти противоположные ошибки нейтрализуют друг друга, и что из сближения всех этих сомнительных данных родится, если не истина, то, по крайней мере, нечто, очень близкое к ней. К тому же методы вычисления вероятностей позволяют нам точно рассчитать степень доверия, которое мы можем питать к полученным результатам, так же, как и их вероятные погрешности; а сравнение этих результатов с теми, которые доставляются нам другими методами и другими исследователями, дает не менее ценное средство для контроля.