Новые испытания

— Ладно. Не дрейфь. Всё будет путем. Он сам с нами поделится. В конце концов, я в своём жилище получше любых квартирантов ориентируюсь… В общем, так. Сиди здесь, а я полезу наверх.

— He-а. Не пойдёт.

— Почему это? — удивился смотритель.

— Потому что я тебе не доверяю, Макарыч. Ты как кот, который гоняется за голубями по крыше и опасности не чувствует. Возьмёшь пистолет и…

— Я же тебе пообещал. Не трону я никого.

— Лучше ты сиди здесь. А я пойду наверх, предложил Костя.

— Сам ты кот. Причём, кот Базилио.

— Почему Базилио?

— Хитрый потому что. Норовишь смыться. Пойдёшь наверх и ускачешь к своей Катьке.

— Базилио, между прочим, за золотыми монетами охотился, — напомнил Костя.

— Ага, и за юбку лисы Алисы держался.

— Хорошо сказки знаешь, — улыбнулся Костя.

— А ты хорошо зубы заговариваешь. Но я — не Буратино. Я тебя насквозь вижу.

— Чего ж тогда со мной связался, если не доверяешь? — с обидой спросил Костя.

— А у меня выбора нет, — признался смотритель.

— У меня тоже, — сообщил Костя. — Ладно, Макарыч, ты пока думай, доверять мне или пасти меня, а я тебе перевязку сделаю. Гляди, у тебя рана опять намокла.

— Точно, блин. А я ещё думаю, чего так болит, зараза.

— Сильно болит?

— Тикает. Как будильник.

— Это плохо, — нахмурился Костя. — Где тут могут быть бинты?

— Ха, бинты. Нашёл аптечку. Тряпки чистые есть. Посмотри-ка в той коробке!

— Спирт-то хоть есть? — недовольным голосом спросил Костя.

— Должна быть бутыль. Если квартирант не выпил, — сказал смотритель и вытащил из коробки бутылку водки. — Вот, думал, выпьем, когда победим.

— Когда победим, будем более благородные напитки пить! — сказал Костя и стал перевязывать рану смотрителю.

— Тихо ты, больно, — застонал тот.

— Не дёргайся, а то ещё больнее будет!

— Ну, чё, вместе пойдём?

— Вместе пойдём, — согласился Костя. — Только дай перевязать спокойно.

Полина и Андрей, разложив на столе, на сукне, коллекцию старинных монет из сундука смотрителя, рассматривали их с лупой.

— Кажется, ты прав, Андрей, — задумчиво сказала Полина.

— Это монеты из коллекции Сомова?

— Да, к великому сожалению. — Она отложила в сторону лупу, глядя на Андрея с сочувствием. — Я понимаю, что этот вывод убивает всякую надежду на то…

— На то, что профессор мог остаться в живых… — закончил за неё Андрей. — Если честно, я и не надеялся. Разве что совсем… немного. Получается, Сомова убил смотритель маяка Михаил Родь. К этому же выводу пришёл и следователь Буряк. И об этом же говорят мои одногруппники, которые были в экспедиции с Сомовым.

— А когда это они вам успели сказать? Вы всё знали заранее, Андрей? — удивлённо спросила Полина.

Андрей покачал головой:

— Нет. Это я выяснил совсем недавно, по телефону. В тот год они вернулись сами как убитые. Наотрез отказывались разговаривать с кем-либо о том, что здесь произошло.

— А сейчас рассказали? По телефону? — ещё больше удивилась Полина.

— Я сам их навёл. Сказал… ну, немного преувеличил. Сказал, что смотритель маяка пойман и осуждён на большой срок. Тогда они и рассказали, — признался Андрей.

Полина вздохнула:

— Но, Андрей, вы поторопились делать подобные заявления…

— Считайте это заявление торжественным обещанием, Полина. Я клянусь, что не уеду отсюда, пока смотрителя не поймают. И пока… — Андрей сжал кулаки.

Полина потрясённо смотрела на него:

— Что — пока?

— Нет, не знаю… Но я надеюсь, что найду останки Сомова. Его нужно достойно похоронить.

— Извините, Андрей, вам сложно говорить о своём учителе. — Полина с сочувствием глядела на Андрея.

— Нет, нет, — возразил он, — я очень хотел бы о нём поговорить. Но как о живом человеке. Он для меня не икона и не идол, как вы можете подумать. Я прекрасно понимаю, какой противоречивой фигурой был Сомов.

— Да, настолько противоречивой, что связался с Михаилом Родем и что-то с ним не поделил, — предположила Полина. — Это монеты, так сказать, местного происхождения. И у них со смотрителем мог выйти спор, кому принадлежат монеты — местному искателю или московской науке?

— Получается, этот спор в видоизменённом состоянии может продолжиться и сейчас, — подумав, продолжил Андрей. — Какой науке принадлежат монеты — местным музеям или хранилищам более широкого масштаба? Мирового, например?

— Никакого спора быть не может, Андрей Владимирович. Разумеется, находка — мирового уровня. Но с чего вы взяли, что находки, мирового уровня должны оседать именно в московских музеях? — спросила Полина.

Андрей пожал плечами:

— Я такого не сказал. Это ваше предположение, Полина.

— Вы не сказали, но подумали, — вскинула голову Полина.

Андрей миролюбиво смотрел на неё.

— Полина, ещё не хватало нам с вами поссориться.

— Я не собираюсь ссориться, Андрюша. Просто хочу подчеркнуть, что я не только археолог, но ещё и патриот своего края, — гордо заявила Полина.

Андрей вскинул руки:

— Боже, да кто у вас это отнимает!

— Скажите, только не хитря, вы ведь рассчитывали эти ценности увезти с собой, да?

— Я прекрасно понимаю, что эти ценности не столько музейные, сколько фактические. И я знаю, что ими пополнилась ваша городская казна, — просто констатировал Андрей.

Полина подозрительно смотрела на него: