Новые испытания

— Вот именно. Короче, мы с ним сильно, повздорили. Я пригрозил, что если он не поделится со мной, то из катакомб никогда не выйдет. А когда я отвернулся, он всадил мне в спину клинок какого-то старинного ножа. И такая меня тогда злость обуяла! Я подумал, что этот чудик убил меня — ведь если я не сдохну от удара, то загнусь от заражения крови. Клинок-то этот весь ржавый был.

— И тогда ты сам напал на профессорам, — продолжил Костя.

— А что было делать? Ждать, пока он меня добьёт? Я выхватил финку и прирезал этого гада. Пока этот гнус корчился, я взял его рюкзак думал, что там моя доля, — и побрёл домой. По дороге я несколько раз терял сознание, но всё-таки дошёл. Три дня был между жизнью и смертью. Спасибо жене — она меня выходила. Видимо, жена спасла меня своими молитвами. Она была очень хорошей женщиной — доброй и мягкой. Мой Толька в неё уродился.

— Скажи, а что тот профессор обещал тебе за работу? — спросил Костя.

— У меня был с ним уговор, как с государством. Он дал обещание, что отдаст мне двадцать пять процентов от стоимости всего, что найдёт в катакомбах.

— А как бы ты узнал, сколько стоят его находки?

— Я должен был участвовать в их продаже. И поверь мне, если бы всё выгорело, я заработал бы очень приличную сумму.

— А точнее? — Всё, что касалось денег, очень волновало Костю.

— Половину нашего города можно было бы купить. Поэтому я всячески помогал этому чудику. И проводником работал, и в раскопках участвовал, и усмирял его студентов-желторотиков, которые потом разбежались. А в итоге только пострадал и ничего не заработал. Вместо золота получил ржавый клинок в спину. Правда, в его рюкзаке нашлось несколько старинных монет и карта катакомб с пометками. Монеты я в сундук кинул, рюкзак сам не знаю зачем, в тайнике спрятал, а по этой карте мы с тобой сейчас и идём, — объяснил смотритель.

— Макарыч, а профессора этого ты потом не разыскивал?

— А как же. Сразу, как от раны оправился, пошёл в катакомбы на то самое место. Только никаких следов археолога там не было. Видать, живучим оказался, гадёныш. Умер не сразу, да ещё и умудрился куда-то заползти. Я там всё вокруг обшарил, но так его и не нашёл.

— Так может, он до сих пор жив? — предположил Костя.

— Это вряд ли. Мой удар — точный. И потом, если бы он оправился, то сразу вернулся бы за своим добром и забрал его. А оно по-прежнему лежит там, где он его спрятал.

— Это меня и удивляет. Почему ты до сих пор не достал это золото? — спросил Костя.

— Не мог я раньше добро это забрать. Профессор же всё вокруг заминировал. Помнишь, мы с тобой одну его игрушку обезвреживали, когда за сундуком собирались нырять?

— Такое разве забудешь. — Костю передёрнуло.

— Так вот, в аккурат над этой миной — над катакомбами — раньше мой дом стоял. А в нём — жена и двое сынков маленьких.

— Так тебя это остановило?

— Такое любого остановит. Археолог-то этот не дурак был. Знал, как своё добро от меня обезопасить, — пробурчал смотритель.

— Но потом ты переехал на маяк и семью перевёз. Почему тогда за золотом не полез? — снова вернулся к своему вопросу Костя.

— К тому времени я уже свой сундучок монеток собрал. Рисковать понапрасну не хотелось. Да и город с его людишками жалко было. Если мина в катакомбах рванёт — от городка камня на камне не останется.

— А теперь не жалко?

— Теперь — нет. Я в своей жизни всего лишился — и детей, и состояния. И никто меня не пожалел! Почему я должен проявлять жалость?

— Ну… — начал Костя.

— Всё, хватит болтать, прервал его смотритель. — Мы уже у цели. Прибавь шагу.

Он был прав, потому что через несколько минут они оказались возле мины.

— Ну, Костя, приступай! — скомандовал смотритель. — Ты уже знаком с такими. Так что разминировать её тебе труда не составит.

— Я не могу. — У Кости даже пот на лбу выступил. — Как подумаю, что над ней Катин дом, у меня руки трястись начинают. Не могу!

— Ну, хорошо, тогда я сам это сделаю! — Смотритель присел возле мины на корточки.

— Нет, не надо! — Костя положил ему руку на плечо. — У тебя рана ещё не зажила.

— Она меня уже почти не беспокоит.

— А вдруг тут не всё так просто? Что, если он ещё какие-то секреты возле этой мины оставил? — предположил Костя.

— Посмотрим! Не сидеть же здесь до скончания века!

— Но над нами дом Кати! Я её люблю, понимаешь! Макарыч, давай уйдём, это добром не кончится!

— А об этом даже не думай! И перестань мне под руку каркать, а то и впрямь взорвёмся! Я тебе, Костяш, сейчас один секретик открою! Ты его запомни хорошенько, и проблем с минами у тебя уже никогда не будет. Тут вот какое дело! С этой штукой надо сродниться. Ну, стать с ней одним целым. Потому что, пока ты её боишься и думаешь, что она тебя убьёт, она и впрямь этого хочет. А если вы станете единым целым, то, как она тебя убьёт, если ты — это она? — говоря это, смотритель вынул из мины детонатор. — Ну вот, а ты боялся! Готово! Можно идти дальше. Что встал? Пошли!

Но Костя не двигался с места.

— Нет, ступай один. А золото можешь себе забрать. Мне оно не нужно, — сказал он.

— У-у! Да ты, я вижу, основательно сдрейфил! — с издёвкой сказал смотритель.