Новые приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона в России. Дело «Медного всадника»

Сидящий на стуле у входа в палату охранник всхрапнул. Девушка вздрогнула. Поднявшись на носочки, она осторожно обошла стража, открыла дверь и вошла в палату. Тусклый круг луны размытым пятном проглядывал сквозь белые жалюзи. В тишине нервное дыхание спящей женщины казалось зловещим. Девушка приблизилась вплотную к кровати. В лунном свете блеснул выскочивший из иголки шприца фонтанчик. Наклонившись над спящей, она дрожащей рукой ввела иглу. Свет включился так резко, что девушка автоматически подняла руку, защищая глаза. Не соображая, что делает, незваная гостья бросилась к двери. Вбежавший навстречу полицейский, повалил девушку на пол и застегнул на ее запястьях наручники. Подняв задержанную, он попытался вывести ее, но девушка бросилась к кровати и вцепилась двумя руками в деревянную спинку.

— Почему она не дохнет? — прошипела девушка, сверля побелевшими от злости глазами испуганно сжавшуюся на кровати женщину. — Она же уже должна сдохнуть.

С силой дернув, полицейский наконец оторвал девушку от кровати. Затем, схватив в охапку, вытащил в коридор и толкнул в соседнюю палату.

Холмс сидел на стуле, безразлично наблюдая за яростно рычащей Пэгги. Девушка брыкалась, изворачивалась, пыталась укусить державшего ее мужчину. Врач со шприцем наготове не сводил глаза с Холмса, готовый по первому знаку сделать ей успокоительный укол. Но Холмс не торопился.

— Чего ж тебе не хватало? — раздраженно рявкнул полицейский, потирая ушибленное колено. — Ведь как сыр в масле каталась.

— Да что ты о моей жизни знаешь, — с ненавистью прошептала та, вытирая рукавом кровь из носа. Несколько минут она восстанавливала дыхание, затем, ни на кого не глядя, заговорила. Голос ее звучал тускло и устало. Время от времени Пэгги замолкала, чтобы опять вытереть выступающую кровь. — Знаете, как я жила? Отец всю жизнь рубил бабло, а мать любила только себя. Деньги мне на карточку перекинут, на этом воспитание и закончилось. Лет пять назад отец привел меня в Мариинку, слушать «Евгения Онегина». Главную партию исполнял Тимур Абдуллаев. Когда мы вышли, папа неожиданно поцеловал меня в макушку и сказал: «Много лет назад этот парень был влюблен в твою мать. И я даже боялся, что у меня родится потомок Чингисхана». Я тогда не обратила внимания на его слова. И сразу забыла. Но около года назад я возвращалась из школы. Наш водитель Саша попросил заехать по одному адресу, отвезти лекарства своей матери. Я разрешила. Мы приехали в какой-то жуткий, запущенный район. Пока Саша выходил, я рассматривала окрестности. И вдруг увидела маму. Она стояла у дерева и смотрела на учеников, выходивших из ворот школы. В ее взгляде было… обожание, что ли. Не знаю, как объяснить. Я даже не предполагала, что моя мать может так смотреть. Найдя объект ее внимания, я едва сдержалась. Оказалось, что «потомок Чингисхана» существует. На следующий день я снова приехала в тот район и познакомилась с Наташей. Через пару дней она пригласила меня к себе домой. Переступив порог ее берлоги, я чуть в обморок не упала. С портрета, висевшего на стене, на меня смотрела… я. Заросшая, неухоженная, но как две капли воды похожая на меня девушка… Это оказалась ее мама в молодости. Постепенно я сложила два и два. Мы с ней родились в один день, в одном роддоме… Я поняла, что это она — дочь моей мамы. Я поняла, куда уходили деньги нашей семьи. Отец никогда не считал мелочь. Но это была та «мелочь», на которую Наташина семья смогла купить квартиру, сносно жить, ни в чем не нуждаться. Когда отец умер, мать вообще слетела с катушек. Через день бегала в консерваторию, в Мариинку, уже открыто встречалась с Тимуром. И тогда я поняла еще одну вещь: как только закончится траур, она расскажет Наташе, кто она на самом деле, перепишет все что можно на нее. Но это фигня. Главное, все узнают, кто я. Она всей тусне растреплет, что я не Пелагея Липская, а Палажка Паламарь. Деревенская безотцовщина. Представляете? Я не могла этого допустить.

Несколько минут Григорий Мелехов топтался у двери комнаты дочери. Прислушивался, расстроенно кусал губы и наконец постучал. Зайдя, он быстро прошел к лежавшей на кровати Дине и похлопал ее по щеке.

— Да живая я, живая, — прошептала девушка, поднимаясь. — Папуль, как она так могла? Она же реально хотела убить Регину. Она же знала, что та аллергик. Если бы Шерлок не подменил ампулу парацетамола на безобидный физраствор, у Регины мгновенно развился бы отек Квинке и ее бы не спасли. Когда Холмс предложил мне поучаствовать в этой авантюре, я согласилась только затем, чтобы доказать, что он неправ. Пэгги не такая.

— Мы не можем знать человека до конца. В той или иной ситуации он открывается по-новому. Вот я, например, последние десять лет был папахеном, а за два дня превратился в папулю. Да и ты… Кто бы мог подумать, что ты так прекрасно справишься с ролью провокатора.

— Фу, какое слово неприятное.

— Согласен. Но именно благодаря тебе мы доказали, кто убил Наташу. И покушался на жизнь Регины. Интересно, как Наташа попала в ресторан?