Новые расследования в школе

– Сколько там на твоих швейцарских с безупречной точностью? – спросила я, поглядывая на вокзальные часы.

Мне хотелось пить, ноги затекли, и казалось, что большая стрелка движется на замедленном воспроизведении.

– Скоро четыре… Старик Фарамон опаздывает уже больше чем на полчаса. Если он в ближайшее время не явится, я пропущу время полдника.

Прошло ещё полчаса. По-прежнему никакого Реми на горизонте. Что с ним случилось? Так сильно опаздывать – это совсем не в его стиле. Ну, если, конечно, речь идёт не о тех днях, когда у нас контрольная. Но сейчас произошло, наверное, что-то нехорошее.

Наконец мы его увидели: запыхавшийся и красный как рак, он катил посреди потока машин на стареньком выкрашенном в разные цвета велосипеде.

– Непредвиденное происшествие… – с трудом проговорил он, докатив до площади. – Дядина машина сломалась в двадцати километрах от города… Пришлось дальше ехать на велосипеде.

– Что это за драндулет? – спросил Пэ-Пэ. – Ты же не собираешься сопровождать меня на этом недоразумении?

Сам-то Пэ-Пэ сидел верхом на потрясающей новенькой «Веспе» с переключением скоростей и багажником. А подо мной красовалась моя старая добрая мобилетка.

– Вeлик Филибера, – ответил Реми, с завистью поглядывая на наши моторные средства передвижения. – У матери сейчас… Ну, временные финансовые трудности. Не было возможности взять напрокат что-нибудь мощное.

– Неважно, – сказала я. – Как-нибудь справимся. Только нужно поспешить, если мы хотим успеть до закрытия башни Карла Великого.

– Поспешить, поспешить… Вам легко говорить! А я что, думаете, делал весь последний час?

Башня Карла Великого, согласно карте Пэ-Пэ, располагалась в историческом центре города. Реми на своём велосипеде нас едва нагонял, и мне время от времени приходилось замедляться, чтобы он от нас окончательно не отстал. Жара стояла несусветная, удушающая. Небо окрасилось в свинцовые оттенки, и ласточки с криками носились вокруг, отчего здание, перед которым мы наконец остановились, казалось ещё мрачнее, чем было на самом деле.

– Это и есть твоя башня, Пэ-Пэ? – спросил Реми, пока мы пристёгивали мопеды к решётке. – Так себе домишко… Карл Великий мог бы придумать что-нибудь поумнее, чем изобретать школу и громоздить тут эту штуковину[10].

– Ну ты даёшь, Фарамон! Да будет тебе известно, что эта, как ты выразился, штуковина была возведена между XI и XVIII веками и, что бы там о ней ни думал маленький несчастный велосипедист, она входит в список архитектурных сокровищ этого города.

– Очень хорошо. Вот сам и лезь на своё архитектурное сокровище. А у меня ноги сейчас отвалятся, я больше ни шагу не сделаю.

– Ладно, – решила я. – Пускай Реми остаётся стеречь вещи. А мы с Пьер-Полем посетим башню.

Сказано – сделано. Смешавшись с толпой туристов, мы вошли внутрь. Если Пэ-Пэ прав, вторая подсказка должна быть именно здесь. Только вот где именно? Пэ-Пэ уже летел вверх по лестнице, размахивая лупой и пыхтя, как охотничья собака.

Казалось, подъёму не будет конца, но вот наконец мы добрались до верха и вышли на открытую площадку. Город лежал у наших ног, пенясь серыми крышами. Мы перегнулись через перила и разглядели внизу Реми. Но мне тут же пришлось сделать шаг назад.

– Пьер-Поль, неловко в этом признаваться, но у меня страшно кружится голова.

– Да ладно тебе, не трусь! Дыши! Ничто так не стимулирует маленькие серые клеточки, как высота! Я чувствую, что мы уже у цели!

И в эту же секунду я услышала свой собственный крик:

– Пэ-Пэ, вот оно! Кажется, я нашла!

Прямо у нас перед носом красовался барельеф, под которым было написано: «Святой Мартин делится своим плащом». А на полочке внизу лежала стопка листовок с изображением саламандры.

– Ура! – заорал Пэ-Пэ. – Вторая подсказка!

– Ты что делаешь? – спросила я, глядя, как он бесцеремонно запихивает в карман всю пачку листовок.

– Ну… Скажем так: я сжигаю мосты!

– Но ведь это нечестно! Ты хочешь, чтобы их больше никто не нашёл, да? А с чего ты вообще взял, что мы сюда пришли первыми? Если все станут поступать, как ты, с «Золотой саламандрой» можно попрощаться!

– Ладно, ладно, кладу обратно, – пробубнил он и проворчал себе под нос что-то про девчонок и их дурацкую честность.

Но вообще-то, я думаю, ему было стыдно. Я поймала его за руку, когда он едва не совершил преступление, и он понимал, что гордиться на этот раз нечем.

8. Вторая подсказка

Спустились мы гораздо быстрее, чем поднимались.

Мы бежали по лестнице, перемахивая через ступеньки, и уже почти у самого выхода Пэ-Пэ столкнулся с человеком, который шёл в противоположном направлении. Пьер-Поль потерял равновесие, замахал руками и опрокинулся на меня, а его очки красиво спланировали вниз, на нижнюю ступеньку.

Хорошо, что Пэ-Пэ такой упитанный и мягкий. Ушиблась только я одна.

– С тобой всё в порядке? – спросила я, помогая ему отыскать очки. – А этот грубиян даже не остановился!

– Ты мне рёбра проломила своим локтем, – застонал он. – Я больше уже никогда не смогу нормально дышать.

– Знаешь что?! – возмутилась я. – Я тебе, можно сказать, жизнь спасла, а ты…