Новые звёзды Парамона

Справа от нас тянется ряд домиков. Собственно комнаты помещаются внутри скалы и видны только застекленные веранды, служившие крыльцом. Между домиками и дорогой – газоны, зеленые изгороди и клумбы. Компании девушек собирались на верандах и в беседках.

– Здесь живут только женщины? – спросил я у Марин.

– Да, мужчины приходят, чтобы сделать какую–то работу.

Наш путь занял не более минуты. Домик Марин оказался в самом конце улицы. Мы как ехали в обнимку, так и вошли в широко разъехавшиеся двери.

В доме включилось мягкое ночное освещение. Середину комнаты занимает большая полукруглая кровать. У ее изголовья – массивный стол, то ли бар, то ли бюро, то ли и то и другое сразу. Две двери в дальних углах комнаты ведут в помещения, спрятанные в глубине скалы. Слева от входной двери устроена гостевая зона с большим диваном и маленьким столиком. А справа – неожиданно – душевая кабинка.

– Я должна смыть защиту, – объяснила Марин. Она одним движением сняла с себя медицинский халатик, повесила его у двери и нырнула в душевую кабинку.

Я сел на диван и мог любоваться силуэтом девушки, которая мылась за полупрозрачным стеклом. Но надо сказать, что за этот день я имел возможность рассмотреть Марин во всех деталях. Перед глазами всплыла картина нашей встречи на помосте, потом ее ловкая фигура на каменной лестнице, потом огромные глаза, в которых отражались разноцветные огоньки искусственных деревьев, потом звезды, звезды…

Я проснулся среди ночи от голода. Вспомнил, что в кармане есть стручки. Выдавил в рот парочку, сразу же почувствовал приятную сытость и дал себе команду спать до утра.

Глава 2. Знакомство с академиком Мартином

File number_4

Day stay_2

От заката до восхода на Лауре проходит 16 часов. Этого слишком много, чтобы землянин мог спать всю ночь. Во время полета на «Спектруме» на ночной сон отводилось максимум 10 часов. Еще часок можно было отдохнуть «днём». На «Новом мире» я старался придерживаться того же режима, но из–за волнения спать не хотелось. Теперь я проспал не более восьми часов и мысли в голове закипели.

Что мне делать дальше? Я вел себя как дурак! Почему я в доме у этой девушки, а не в каком–то официальном учреждении? И всё же лучше так, чем оказаться в какой–нибудь лаборатории в роли подопытного кролика…

Я сел на диване, и автоматика сразу включила ночную подсветку. На столешнице маленького столика появилось меню управления домом. В разделе «бар» я выбрал стакан минералки. В ночной тишине раздались звяканье и шипение. В баре, над головой спящей Марин загорелся свет, на столе появился стакан. Громким квакающим звуком система отчиталась о выполнении задания. Марин тут же села на кровати. Протянула руку к бару, взяла стакан и осушила его.

– Можешь заказать себе еще, sliper.

Я догадался, что слипер – это соня. Похоже, она обиделась, что я вчера отключился.

– Я больше не могу спать. Пожалуйста, покажи мне твой дом.

Марин скинула с себя покрывало и встала с кровати. Пижамой эта девушка, понятное дело, не пользовалась. Она подошла, взяла меня за руку и потянула за собой в дальнюю дверь. Здесь оказался просторный санузел.

– Дом тебя не знает, поэтому пользуйся кнопками.

Марин показала мне, как управлять агрегатами, и ушла. Я легко справлялся с приборами, пока не вылез из душа. Вытереться было нечем.

– Марин, не найдётся ли у тебя полотенца для меня?

Через пару секунд девушка уже стояла передо мной. Без полотенца.

– Mat di mop? Vayper? Мы не можем вытирать кожу, мы сушим воздухом.

Марин принялась сдувать с меня капельки воды и стряхивать их руками. Между делом она пыталась объяснить, что для этого есть специальное устройство. Но уже было ясно, что она задумала, и мне ее план нравился. Я подхватил её и, стараясь не поскользнуться, понёс к кровати.

Меня трудно назвать опытным любовником. Мои молодые годы прошли в учебном центре и на корабле. На «Спектруме» я встречался с девушкой четыре раза в год. Это была Кэтрин из медицинской службы. И я подозреваю, что она это делала по условиям контракта или в качестве собственного научного эксперимента. Она старалась удовлетворить мои желания и заботилась о том, чтобы они возникали, а не были полностью подавлены медикаментами. А я относился к ней как к старшей боевой подруге и позволял экспериментировать над собой.

Марин была другой. Её кровь кипела. Она превращалась то в кошечку, которая млеет от ласки и вот–вот растечется по постели тёплым шоколадом, то в пантеру–охотницу, готовую к забегу на выносливость. Она умела получать удовольствие каждой клеточкой своего тела. Мне было радостно смотреть на нее, чувствовать этот живой огонь и хотелось полностью оправдать её ожидания. Благо, что запас препаратов в центре здоровья позволял не ударить в грязь лицом.