Новый дом

— Ну что ж, ваше мнение будет учтено, но, пока именно я отвечаю перед императором за проводимую операцию, предлагаю перейти к выработке плана конкретных действий и распределению обязанностей. Следующее заседание сегодня в после окончания вечерней смены…

* * *

Летя на максимальной скорости над размеченной красно-зелёными маяками пустынной светло-серой лентой магистрали, Андрей надеялся, что ему удалось хоть немного оторваться от погони, которая, без сомнения, обязательно будет организована. Управляя одной рукой флаером и одновременно другой рукой обрабатывая рану в боку нашедшейся на борту стандартной медицинской аптечкой, Андрей начинал осознавать крутость той каши, которую успел заварить. Он старался не вспоминать о людских жертвах, к которым привёл его побег, хотя подозревал, что имперские власти о них не забудут и от него теперь вряд ли отстанут. Нет, если бы пришлось вернуться назад, он опять сделал бы то же самое — его собирались убить, он защищался, поэтому совесть его была чиста, нагромозди он даже гору трупов. Тем более что детей он не трогал, да и женщин старался щадить. Однако на войне как на войне — свою жизнь Андрей ценил выше жизней тысяч незнакомых людей, которым ничем не был обязан.

За прозрачным колпаком флаера мелькали холмы и распадки, густо заросшие высоким густым лесом, рассечённым пунктиром магистрали на две половины. Космопорт давно скрылся за вершинами высоких деревьев с густой тёмно-зелёной, с синеватым отливом листвой. Огромные деревья, значительно превышающие размерами привычные Андрею земные таёжные сосны, ели и кедры, своим внешним видом более всего походили на лиственные породы лесов Российской средней полосы, если бы земной дуб, липу или, к примеру, клён кто-то попытался увеличить в несколько раз. Однако подробно рассмотреть ни форму деревьев, ни тем более листья на них Андрей не мог — скорость флаера была такова, что, если не приглядываться, все деревья сливались в одну сплошную сине-зелёную массу. Иногда зелень древесного ковра разбавляли бурые и желтовато-салатовые цвета — лес на Окане отличался многообразием древесных пород. Несмотря на некоторый налёт первозданности, при внимательном рассмотрении можно было заметить, что за лесом однозначно следили — не было заметно ни сухостоя, ни упавших, поваленных деревьев, ни густого подлеска на немногочисленных полянах, если не считать небольшой молодой поросли вдоль магистрали. Сама магистраль выглядела как светло-серая, изредка вспухающая по бокам разноуровневыми воздушными развязками с разноцветными световыми указателями, слегка фосфоресцирующая зелёным по краям и красным в середине прерывистая полоса без единой соринки или трещинки. Периодически вспыхивающие красным огоньки энерговодов по разделительной полосе магистрали трассирующей цепочкой уходили вдаль, теряясь за горизонтом. Изредка этот поток огоньков прерывался стремительной тенью встречного флаера, проносящегося по одному из низлежащих коридоров — Андрей предусмотрительно занял верхние, высокоскоростные уровни магистрали.

Обработав рану, Андрей найденным в аптечке кремом смыл с лица многодневную щетину, которая уже порядком успела его достать, и, не особо отвлекаясь от вождения, стал планировать свои следующие шаги. Он не хотел войны, не стремился к ней и был бы счастлив просто спокойно жить и никого не трогать. Разумеется, при условии, что к нему самому будут относиться так же. Однако ещё на Земле он никому не подставлял своих щёк[33], привыкнув, следуя пути воина, на удар отвечать ударом[34], и, прибыв на Окану, не собирался менять своих привычек. Совсем не так он представлял себе прибытие в столицу империи — Лина должна была встречать его на выходе из космопорта, из контейнера с клетками он пересел бы в её флаер, после чего они собирались заняться рутиной — походами по магазинам, знакомством с жизнью оканийцев, подачей документов на регистрацию гражданства… И вот его планы неожиданно резко поменялись. Лину искать некогда, да и опасно. Судя по размаху принимаемых по его задержанию мер, на его след с минуты на минуту встанет как минимум войсковое соединение. Каким бы крутым ты ни был, с регулярными войсками бороться бесполезно, один в поле не воин…