Новый Макиавелли

В обязанности главы администрации, помимо прочего, входит доведение дурных новостей до сведения премьера. Тони нередко упрекал меня: по его мнению, я преподносил каждую дурную новость прямо-таки со смаком. Якобы в моих глазах особый блеск появлялся — сразу было видно, что случилось нечто скверное, о чем я сейчас и поведаю. Помню, в 1998 году мы с Алистером поймали Тони в коридорчике Номера 10, на выходе из уборной, и сообщили, что Питер Мандельсон занял денег у Джеффри Робинсона (поступок, приведший обоих к отставке)[74]

. Как правило, на переваривание плохой новости требуется время. Обычно мы возвращались в «логово», отменяли все встречи и совещания и садились изучать подробности дела.

Иногда о плохих новостях становится известно глухой ночью. Например, Энди Кард, глава администрации Джорджа Буша-младшего, ложась спать, помещал блэкберри себе на грудь, чтобы проснуться уже от вибрирования, не дожидаясь, когда аппарат зазвонит и разбудит жену. Джон Подеста, глава администрации Клинтона, рассказывал: его проблема была не в том, чтобы разбудить Клинтона, а в том, что Клинтон сам его будил среди ночи, желая обсудить нечто прочитанное или увиденное на С-SPAN[75]

. У нас на Даунинг-стрит все было отработано: мы знали, когда стоило будить Тони, а когда не стоило. Впрочем, промахи случались и у нас. В 1999 году дежурная на Даунинг-стрит по собственной инициативе подняла Тони среди ночи и сказала, что захваченный афганскими беженцами самолет готов приземлиться в аэропорту Станстед. Тони никак не мог повлиять на ход событий — значит, и будить его не следовало. Он весь день брюзжал, а я вынужден был слушать. Растущая тенденция будить политических лидеров объясняется желанием их представителей назавтра сообщить СМИ, что лидер во время инцидента бодрствовал, «был на посту». От себя посоветую: не трогайте спящего лидера; разве только в самых крайних случаях. Лидер, бедняга, и так не высыпается.

Самое важное для главы администрации — научиться говорить «нет». Политики любят говорить «да», и неудивительно — ведь это один из способов сохранить популярность в народе. Но ведь невозможно встретиться с каждым, кто об этом просит; невозможно присутствовать на всех мероприятиях, на которые получены приглашения; значит, кто-то должен отказывать и отказом вызывать огонь на себя. Аналогичным образом не все советы годятся для непосредственного употребления — кто-то должен возвращать их на доработку или вовсе отвергать. Макиавелли по этому поводу пишет: «Дела, неугодные подданным, государи должны возлагать на других, а угодные — исполнять сами»[76]. Фокус заключается в том, чтобы, исполняя «неугодные подданным дела», не стать объектом ненависти и не попасть под жертвенный нож — или что похуже, как в случае с Распутиным. В искусстве лавирования нужно почти сравняться с политическим лидером, которому служишь, — если, конечно, хочешь подольше пробыть в должности. Есть мнение, что дипломаты для такой работы неидеальны, ведь они слишком склонны к компромиссам; действительно, главе администрации требуется толика железа в характере. Однако если постоянно орудовать дубинкой и не задействовать личное обаяние, можно зайти слишком далеко, в чем убедился один из последних глав администрации Белого дома.

Главы администрации не вечны; нужно решать, когда уходить с должности. Лично я намеревался уйти последним, подобно капитану охваченного огнем корабля; подобно юному герою стихотворения о битве на Ниле («Линкор пылал, а он стоял/ На палубе один...»)[77]. Помню, Майкл Хезелтайн поймал меня за рукав пальто на выходе из ресторана «Уилтоне», где ужинал с женой. Было это в 2003 году. «Внемлите моему совету, юноша, — сказал Майкл, — уходите с должности, едва окажетесь на вершине». Наверно, Майкл был прав. В одном я уверен: в британской системе у должности главы администрации есть перспективы. Пусть Гордон Браун упразднил ее, желая выделиться на политической арене, — глава администрации необходим для нормальной работы аппарата Номера 10, поэтому Дэвид Кэмерон снова ввел эту должность.