Новый Мир ( № 1 2005)

Когда хозяйка совсем ушла и собака поняла, что никто ее не выведет, она легла на холодную мокрую решетку пола, носом в угол, и закрыла голову лапами.

Отяжелевшая задняя часть ее тела разрывалась от боли, но сырой холодный ветер непрерывно оглаживал ее, и через некоторое время собаке стало казаться, что этот комок боли постепенно отдаляется от нее, становится все меньше, утрачивает остроту. Пришел человек со шлангом и добродушно велел собаке встать, отойти к дверце, чтоб он ее не забрызгал. Собака не пошевелилась, и человек не стал ее беспокоить, он видел, что пол чистый, и смыл только кусочки, просунутые сквозь решетку хозяйкой.

Прошли еще часы, а может, и дни, и собака совсем почти перестала чувствовать свое тело. К клетке подходили люди, клали в лоток свежее мясо, наливали воду, заговаривали с собакой. Собака слышала их, но не отвечала. Она теперь ничего не ждала, ничего не хотела и ни о ком не тосковала. Она чувствовала только, что с ее телом происходит что-то нехорошее, но теперь это уже не относилось к ней и не имело никакого значения.

Продолжение "Веселой науки",

Амелин Максим Альбертович родился в 1970 году в Курске. Учился в Литературном институте им. А. М. Горького. Автор трех книг стихов, статей о русских поэтах конца XVIII — начала XIX века, переводчик стихотворений Катулла и “Приаповой книги”. Лауреат многих литературных премий. Живет в Москве, занимается книгоиздательской деятельностью. См. предшествующую публикацию: “Веселая наука, или Подлинная повесть о знаменитом Брюсе, переложенная стихами со слов нескольких очевидцев” (“Новый мир”, 1999, № 6).

Азбучным порядком или по числам

можно перечитывать четверни, —

то скудея, то прирастая смыслом,

совместимы, как их ни поверни.

Алчного стяжателя благ и злата

стороной обходит, покуда здрав,

щастие, — и огненная расплата

ждет по смерти за ненасытный нрав.

А

нгел белый с демоном битву черным

вечно длит, божественный сон храня,

чтоб засеять землю, подобно зернам,

искрами не льда, но скорей огня.

Африка с Америк начнет обеих

жадно непосильную дань сбирать,

коль на скорбью вскормленных скарабеях,

выкатив шары, развернется рать.

Безнадежней дела и бесполезней,

чем в дурное время быть на виду,

несть, — честней излечивать от болезней

в захолустье люд, отводя беду.

Близнецы повергнутся навзничь перед

жаждущей над ними суда толпой, —

и безбожный, длани воздев, поверит,

и прозреет, вежды смежа, слепой.

Бременинещадно, свободу дико

попирай, чреду беззаконий множь, —

и народ полюбит тебя, владыка,

признавая правдой двойную ложь.