Новый Мир ( № 1 2006)

При всей экстремальности художественного языка и сюжетных построений Юфита варьирующаяся во всех его последних картинах коллизия, где на одном полюсе — героический порыв, фанатичные труженики науки, остро отточенные карандаши, пробирки, приборы, правительственные комиссии, а на другом — впавшие в дочеловеческое состояние то агрессивные, то мирно резвящиеся, но в любом случае совершающие абсолютно бессмысленные телодвижения жертвы эксперимента, — довольно точно отражает общее состояние духа на постимперском пространстве. Обитатели шестой части суши, пусть и не отдавая себе отчета, мучительно переживают разрыв между насильственным влечением к глобальной, немыслимой цели и хаосом бесцельного настоящего, где нет никаких проектов, никакого видения желанного будущего. То есть для каждого отдельного человека оно, может, и есть, а для народа, нации, социума — нет, если под видением будущего понимать наличие некоего общественного консенсуса относительно способов его достижения. Кажется, весь постсоветский континент, расколовшись на известное количество частей, дрейфует неизвестно куда. Одни осколки прибились к другим континентам. Другие застряли намертво в авторитарном маразме, где смысл жизни в том, чтобы ничего не менялось. Где-то что-то происходит, но направление движения — результат случайного наложения хаотически направленных сил…

Оно, может, и неплохо. Все устали от великих идей и экспериментов. Но ситуация бесцельного стремления непонятно куда в пространстве, лишенном координат, чревата катастрофой в не меньшей степени, нежели попытки строительства разнообразных утопий. Про это — лучший, на мой вкус, фильм фестиваля — “Семь невидимок” Шарунаса Бартаса. Бартас — литовский режиссер, давно снискавший прочную славу в европейских киноманских кругах. Он живет где хочет, снимает что хочет и не испытывает проблем с финансированием (в последнюю картину помимо литовских вложены также французские и португальские деньги). И почему-то его — уроженца маленькой благополучной Литвы, гражданина мира — с неодолимой силой влечет бесконечное, распахнутое во все стороны, лишенное четких национальных и культурных примет пространство постимперской провинции (действие происходит в основном в Крыму, говорят персонажи по-русски, на экране появляются татары, армяне, украинцы…).