Новый Мир ( № 1 2009)

Футуролог и любомудр Одоевский написал «Русские ночи» — причудливое сочинение, в коем ученые мужи беседуют по ночам о разнообразных предметах, диалоги перемежаются чтением некоей таинственной рукописи, созвучной их размышлениям; рукопись состоит из вполне автономных новелл, что позволяет публиковать их как самостоятельные рассказы. «Русские ночи» — первый русский философский (любомудрский, я бы сказал) роман. Структура его остается уникальной, во всяком случае, ничего подобного в русской литературе я что-то не припомню.

Писатель включил в «Русские ночи» пару антиутопий, или, в более узком жанровом определении, дистопий

[3], став, таким образом, основоположником жанра на русской почве. В одной из них

[4]он построил динамическую модель цивилизации, проследил полный цивилизационный цикл: от зарождения до гибели. Князь полагал, что такова судьба «плохой» цивилизации, имеющей дефект в самом своем основании, — являются Данилевский с Леонтьевым (и следующие за ними почтительно Шпенглер с Тойнби) и неутешительно пророчествуют, что судьба цивилизаций, равно как и людей, повсюду та же: есть дефектный ген, нету ли — жить вечно все равно не получится.

«Смерть Ивана Ильича» восходит к «Бригадиру» (тоже из «Русских ночей»), «Черный монах» — к «Сильфиде». Причем восходят не туманно-предположительно, но просто ошеломляют сходством. Толстовские «Азбука» и «Русские книги для чтения» — младшие родственники «Сказок дедушки Иринея», если не родные, то двоюродные. «Русские ночи» завершаются словами: «Девятнадцатый век принадлежит России». О сорок четвертом веке, как мы знаем, князь думал то же самое.

Цитата из «Русских ночей» всплывает в устряловском рассказе о путешест­вии по советской России в 1925 году

[5]как актуальная историософская идея: «Запад ожидает еще Петра, который привил бы к нему стихии славянские». Это из «Элементов народных». Там же, в «Элементах», Одоевский вводит культурно-исторический концепт «Северо-Восток», явившийся потом у Волошина.