Новый Мир ( № 1 2009)

Роман Сенчин вырос в эпоху, когда литература уже перестала играть в русской культуре главную роль, важнейшим из искусств была тогда рок-музыка. Отсюда особое место рок-музыки в его прозе. Рок — воспоминание о какой-то другой, уже невозможной для его героев жизни. Упущенный шанс, точнее — иллюзия того, что шанс когда-то был. Поэтому юность — краткий период, когда герой Сенчина жил как будто небессмысленно, — связана с миром рок-музыки. Юрьев собирает фонотеку, коллекционирует записи «Кино», «Зоопарка», «Аквариума». Денис Чащин и вовсе бывший рок-музыкант, некогда приехал в столицу, собирался завоевать Москву, изменить мир. Старый друг Дениса Димыч все еще пытается играть панк-рок, сочинять какие-то песни протеста, но в глазах окружающих он едва ли не клоун: мужику за тридцать, а он все еще ходит с ирокезом и носит подростковый «прикид», питается какой-то дрянью. Ничем он не лучше своего друга — московского яппи. Пожалуй, даже хуже: живет за чужой счет, судорожно хватается за возможность хоть как-то закрепиться в жизни: то собирается стать функционером «Патриотического союза молодежи», то дружит с «акаэмовцами». Чем он будет заниматься после того, как Денис выгонит его на улицу? Да тем же, что и Денис. Или устроится на работу в Москве, или вернется к родным рыжикам в сметане. Как повезет. Других путей здесь нет. Записные «нонконформисты» оказываются еще большими приспособленцами, чем честные яппи. Антигламурные Сергей и Маша гламурней самой Ксюши Собчак. Новое поколение «нонконформистов» еще безнадежней Димыча и Дениса.

Чем все кончится? А что, не ясно? С каждым годом тает надежда, нарастает отчаяние, экзистенциальный ужас. Кончится все не скоро и обычно. Типичная судьба типичного горожанина, жителя многоэтажки, предсказуема. Сам он, изо дня в день наблюдая судьбу своих предшественников и своих последователей, легко может составить прогноз. Вот в соседней квартире умирает старуха. Денис вспоминает, что еще несколько лет назад это была бодрая и неприятная особа: как-то заподозрила в нем террориста. И вот он заглядывает в квартиру — там видны следы прежнего достатка, постепенно истаявшего, — помогает врачам погрузить в машину «Скорой помощи» тело, доживающее последние часы. Да, так и будет.

Это и есть фирменный «тихий ужас» Романа Сенчина. Бесперспективность, бессмысленность, безысходность.