Новый Мир ( № 10 2003)

Нет, разумеется, Интернет — изобретение очень даже удобное и полезное. Но что касается взаимосвязей его с собственно литературой, то не так они просты и безоблачны, как принято считать. С одной стороны, конечно, — возможность для писателя явиться перед читателем с новым текстом хоть через час после его завершения; наличие гипотетически безбрежной аудитории, перспектива сколь угодно широкого и сколь угодно оперативного обсуждения текстов и так далее; ну а для читателя — мгновенный доступ почти к любому знаменитому сочинению. Но с другой стороны — беру самое очевидное — монитор и мышка провоцируют на скорочтение. Мы не читаем текст, не вживаемся в него — мы в лучшем случае узнаем о его существовании: о сюжете, стилистике, эстетической и идеологической ориентации. Принимаем, так сказать, к сведению. Возможность полноценного проживания текста дает, на мой взгляд, только бумажное его воспроизведение — книга или журнал. Я допускаю, что во мне говорит консерватор, но уже не раз обнаруживал, что и как бы сугубо интернетовские — в Сети сложившиеся — литераторы мечтают о собственной книге. Что же касается господствующих сейчас интернет-стилистик, то они требуют от автора краткости, броскости, эффектности интонационных ходов и лексики и т. п. Это не хорошо и не плохо, это просто другая стилистика, которая может даже обогатить и “бумажную” литературу — был же благодарен Хемингуэй своей газетной работе, которая помогла ему найти собственный стиль, но при этом ничто не мешало ему усваивать уроки Гертруды Стайн и Шервуда Андерсона. Интернет-пространство не может предоставить всем пишущим одинаковые возможности — я стану с удовольствием читать в Интернете, скажем, Сергея Солоуха, но вот Набокова — не смогу, тут другая нужна, как для сто-какого-нибудь “ИЛа”, взлетная полоса. Это вопрос технического несовершенства культурных инфраструктур Интернета. Возможно, ситуация изменится, и достаточно скоро (об этом — ниже), но пока литературный Интернет активно формирует своего читателя, отдающего предпочтение внешней экспрессии (чаще всего — на уровне лексики) и игре в парадоксы перед, скажем, эмоциональным и интеллектуальным напором неторопливо развивающегося сюжета и внешне приглушенной интонации. К ситуации этой, — хотя бы потому, что литературное творчество — процесс, в котором участвуют двое: писатель и читатель, — следует относиться серьезно. И, на мой взгляд, в опасности находится не только новая литература, но, как ни странно, и “старая”, то есть классическая, которую активно выставляют сейчас на множащихся специальных сайтах. Не думаю, что обилие интернетовских библиотек и культурных мемориальных сайтов самим фактом своего появления в Интернете делает литературную классику ближе и доступнее читателю. Надо отдавать себе отчет в том, как и для каких целей востребуются эти сайты. Ну вот, скажем, представление в Интернете полного собрания текстов Пушкина. Для чего оно? Чтобы Пушкина начинали читать в Интернете? Не думаю. Проще и естественнее открыть книжное издание, которое, несомненно, доступнее сегодня, чем Пушкин в Интернете. Ну а тогда зачем? Для кого? Прежде всего для специалистов — для филологов, лингвистов, культурологов, психологов и т. д. В сегодняшней ситуации мемориальные литературные сайты — это возможности не столько для чтения, сколько для работы с текстами1. Не больше, но и, как говорится, не меньше.