Новый Мир ( № 10 2009)

Функции главных персонажей в «Журавлях и карликах» достаточно четко разделены — Шубин думает, Жохов действует. К Шубину — рефлексирующему герою — сходятся все сюжетные линии. Он интересуется самозванцами, хотя вернее было бы сказать, что тема самозванцев сама интересуется им. Шубин не столько проводит исследование, сколько собирает элементы головоломки, которые кто-то щедро разбросал по его жизненному пути. Головоломку почти удается собрать в конце романа, когда все линии пересекаются в священном городе Эрдене-Дзу. Однако, несмотря на явные симпатии автора к своему герою, право сделать окончательные выводы Юзефович предоставляет читателю. Те же выводы, к которым приходит Шубин, далеко не новы и не оригинальны. Оказывается, что в мире полно чудесного и непознанного, возможно даже, что и принципиально непознаваемого. Это первое. Все повторяется и многократно отражается друг в друге. Это второе.

Именно поэтому наряду с самозванством в романе появляется тема двойничества. Жохов и его двойники — Тимофей Анкудинов, мнимый царевич Алексей Романов, авантюрист Баатар, с которым Шубин знакомится во время своего монгольского путешествия, — свободны от какой бы то ни было рефлексии. Главное стремление Жохова — получить выгоду в любой ситуации, но обычно — в каждом из четырех его «воплощений» — эта выгода оказывается иллюзорной. Жохова словно бы гонит по земле некая сверхъестественная сила, каким-то образом связанная с древним монастырем Эрдене-Дзу, притягивающим к себе всех самозванцев. Момент самозванчества здесь как бы подчеркивает двойную, а то и множественную сущность этих персонажей. Они, как мы видим в конце романа, не могут существовать в одном пространстве. Встреча Баатара и Жохова приводит к смерти последнего. Образ Жохова (Анкудинова, Баатара) только намекает на что-то большее — в романе эта загадка так и не проясняется. И это, наверное, самое интересное, так как оставляет читателю большую свободу для размышлений и предположений.