Читаем Новый Мир ( № 10 2009) полностью

Чудом оказавшись среди «доживших и уцелевших»[25], Ариадна возвращается в родную Москву и в течение последующих двадцати лет (1955 — 1975) самоотверженно отдается работе, связанной с памятью и наследием ее матери: собирает архивные материалы, участвует в издании ее сочинений, пишет воспоминания (об этом выразительно повествуют письма второго тома). Она торопилась сделать как можно больше: боялась не успеть.

Свой собственный литературный труд (переводы из французских поэтов) она воспринимала, до известной степени, как необходимость и заработок. Она часто сомневалась в своих силах, сетовала на недостаток таланта. «...Переводчикуталант

требуется, а у меня — толькопонимание», — замечает она в одном из писем 1973 года (II, 393)[26]. В этом она была несправедлива. Ее стихотворные переводы выдержали испытание временем и, собранные под одним переплетом, свидетельствуют о том, что Ариадна Эфрон стала выдающимся мастером этого литературного цеха. И что самое главное: онауспела
.

 

«Быть может — вздох от нас останется, / А может — Бог на нас оглянется...» Предчувствие не обмануло Марину Цветаеву. Теперь, когда мы имеем возможность представить себе весь тернистый путь Ариадны, ее бесконечные этапы и кочевья, приведенные слова из цветаевского стихотворения[27]звучат как пророчество. Бог оглядывается на тех, кто призывает чудо. Жизнь Ариадны оказалась невыносимо трудной, но вера в высшие силы, движущие ее судьбой («Я так привыкла, что за меня решают стихии...»

[28]), помогла ей пройти через все лабиринты и бездны и —вернуться(в Москву, к матери, в мир словесного творчества). Не надломившись под бременем «русской доли», которую ей некогда предсказала мать, маленькая Аля, ее «светлый первенец»[29], осуществила свое предназначение. Бог оглянулся, и чудо свершилось.

Константин Азадовский

[4]Б а л ь м о н т  К. Д. Где мой дом. Стихотворения, художественная проза, статьи, очерки, письма. Сост., автор предисл. и коммент. В. Крейд. М., «Республика», 1992, стр. 296.

[5]См.: С а а к я н ц  А. Марина Цветаева. Жизнь и творчество. М., «Эллис Лак», 1997, стр. 269.

[6]«Из переписки Ариадны Эфрон и Бориса Пастернака (1948 — 1957 гг.)». — «Знамя», 1988, № 7, стр. 134 — 154; № 8, стр. 127 — 161. Ранее эта переписка была напечатана в Париже издательством «ИМКА-Пресс» (1982). См. также: П а с т е р н а к  Б. Ново­открытые письма к Ариадне Эфрон. Публикация М. А. Рашковской. Сопроводительный текст Е. Б. Пастернака. — «Знамя», 2003, № 11, стр. 156 — 179.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Публицистика / История / Проза / Историческая проза / Биографии и Мемуары