Новый Мир ( № 10 2010)

Евгений Романович допил пиво. Он выбросил бутылку в урну. Доставая сигареты, он нащупал в кармане крышку из-под пива, которое только что допил. Он подошел к чернявому мальчику и отдал ее. “Спасибо”, — сказал мальчик и положил крышку на рельс. Евгений Романович встал на свое место.

Солнце было особенно красивым, рыжим, горячим, оно спускалось вниз, в густую сосновую рощу вдалеке. Его лучи, проходя свозь колючие ветки, расползались по бетонному перрону.

Послышались знакомые голоса. Это был Женя Сотников и та брюнетка, которую Евгений Романович видел тогда, в сквере, на скамейке. Женя нес две полные сумки. С ним были и его родители: высокая мать с заплаканным лицом и низенький полный веселый отец. Они остановились в десяти шагах от Евгения Романовича. Девушка заметила Евгения Романовича и что-то шепнула Жене. Они засмеялись, Евгений Романович крепко сжал ручку сумки. Женя, видимо, ехал в С*** с матерью, поступать в институт.

“О, вот и едет”, — послышались со всех сторон голоса. Родители стали обнимать и целовать своих детей. Раздался гудок локомотива. Показался поезд, гудя, он приближался, становясь темнее и темнее, пока очертанья не стали совсем четкими. Отец Жени Сотникова в последний раз обнял и поцеловал своего высокого, стройного сына. Женя, не стесняясь умиляющихся родителей, крепко поцеловал темную девочку. Она вытерла пальцами помаду с его губ и снова нежно поцеловала, чуть приподнявшись на туфлях. Поезд, скрипя и шипя, остановился в полуметре от выстроенных в ряд крышек из-под пива.

Пассажиры стали подниматься по лестницам в вагоны. Ерсин оказался последним в очереди.

Евгений Романович посмотрел в сторону пляжа, находившегося рядом с вокзалом. Оттуда шли девушки в мокрых купальниках, их тела золотисто светились в лучах убывающего ласкового солнца. Евгений Романович представил, будто он идет вместе с ними, в мокрых плавках, будто на его животе приятно испаряется вода, а та светлая девушка держит его под локоть, весело смеясь прямо в ухо.

— Вы идете? — спросила проводница.

Евгений Романович не ответил. Он отошел к локомотиву. Через минуту поезд тронулся, колеса прошлись по крышкам, несколько крышек, звякнув, слетели с рельс, но большая часть осталась. Когда прошел поезд, Евгений Романович поднял одну, совершенно плоскую и горячую, подержал ее в ладони, пока она не остыла, и спрятал в карман брюк. Сумку с одеждой и бельем он оставил в кустах.