Новый Мир ( № 11 2003)

Найдя в их контуре удобную ложбинку,

Как будто плавится и льется (до сих пор

С картиной той живу сияющей в обнимку)...

Разоблаченное, без бахромы лучей —

Самсон остриженный! — в ребристые бороздки

Морской поверхности зарылось славой всей

И нежной кротости разбрасывает блестки.

На крышах хвойные иголки, а не мох.

И тень узорная то упадет, то встанет.

Не знаю, любит ли и помнит ли нас Бог —

Он тенью на стене танцующею занят.

Не мы, понурые, а пляшущая тень!

Не мысли бедные, а лепет, бормотанье,

Блаженства признаки — смотреть бы целый день, —

И нет сомнения в Его существованье!

 

*    *

 *

Отель на берегу, на пляже, белопенной

Волнистой линией очерчен и лежит

Как высший замысел, жемчужина вселенной,

Узорной шапочкой солярия накрыт.

Проходим холл — диван и греческие вазы,

В кадушках деревца с двуцветною листвой,

И пятнышки на ней, как счастья метастазы,

Живучей зелени и жизни отпускной.

Ступени мраморные, красные колонны,

Бассейны хлюпают в двуместных номерах...

Здесь роскошь лишняя живой, одушевленной,

Смотри, становится при свете и впотьмах:

И эти лестницы, и эти коридоры —

Не часть обители, а словно бы жильцы,

Фантомы прошлого, в компанию которых

Мы чудом приняты, как ниши и торцы.

Чтоб, может быть, в краю, где правил некто Минос

(А Минотавр был сын — побочный, говорят),

Мы коммунальный быт забыли бы и примус,

И неолитовое племя октябрят.

 

*    *

 *

Все происходило, как в печальной

Сказке андерсеновской известной

В день, когда он к берегу причалил

Этой жизни, времени и места.

Пожелали мужества и силы,

Приходя по очереди, феи

Новорожденному — спящий, милый,

Запредельным сном еще овеян.

Пожелали разума и чести,

Подарили доблестную память,

Рисовали этот облик вместе,

Словно приготовились обрамить.

Снарядили конницу-удачу...

Но одна (ее не приглашали)

Пожелала ко всему в придачу

Слезы, беспричинные печали.

И осталась выморочной тенью

Жизнь — согласно каверзной поправке,

Маленькому как бы добавленью,

Превращенью страшному, по Кафке.

 

*    *

 *

Ползет по мокрому стеклу

Осенняя слепая муха,

И тень ее снует в углу,

По занавеске — там, где сухо.

Ее двойник размытый от

Цветка к цветку переползает

Так аккуратно, словно шьет,

Как Андромаха вышивает.

Казалось бы, не может быть

Ни символом, ни сообщеньем,

Ни образом — лишь удивить,

Привлечь внимание движеньем.

Но мне — мне эта тень и ряд

На полках книг моих согласно

Сквозь пыльный бортик говорят,

Что будет жизнь еще прекрасна:

Я прочитаю, я пойму,

Увижу, получу, поеду,

Проснусь, услышу, обниму,

Во вторник обниму и в среду...

Смешной для месседжа предмет?

Но тем вернее, чем ничтожней,