Новый Мир ( № 11 2009)

Я сел на холодную ступеньку лестницы, достал пачку сигарет и закурил. Второй раз за день я сидел перед закрытой дверью. В темноте замелькал оранжево-черный огонек сигареты, дыма не было видно. Заработал лифт. Я прислушался: лифт поднялся куда-то выше меня и там остановился, — это не они.

Вот как бывает! За один только вечер я успел побывать на двух пустых лестницах без ключей в кармане и утонуть в жалости к себе. Мне тридцать, а так никем и не стал, точнее — стал никем. Мало для романа и уж точно недостаточно, чтоб стать героем...

Я курил долго. Настолько долго, насколько только можно курить одну сигарету, пока не почувствовал, что оранжево-черный огонек уже совсем близко подобрался к фильтру. Я затушил сигарету, встал с холодной ступеньки и на всякий случай еще раз позвонил. Дверь, конечно, никто не открыл. Лифт снова заработал. Может быть, это они, но я не стал дожидаться, чтобы проверить, так это или нет, и спустился вниз по ступенькам.

 

 

8

 

На улице совсем стемнело и, кажется, стало намного холоднее. Автобусы и маршрутки еще ходили, но ехать мне было некуда, поэтому я пошел пешком. По улице болтались маленькие пьяные отморозки. Глупые смешные малолетки, которые пьют пиво из одной бутылки на всех, курят и громко ругаются матом — и думают, наверное, что это и есть настоящяя взрослая жизнь. Смешно и нелепо...

Этого человека я заметил, когда проходил мимо стадиона, на котором днем школьники занимаются физкультурой, вечером молодые спортивные люди играют в теннис, а на лавочках, что стоят по периметру, сидит молодежь и пьет пиво из бутылок или шампанское из пластиковых стаканчиков: они лениво наблюдают за теми, кто играет в теннис, спорят, но тоже лениво, греются в последних лучах заходящего солнца, и весь их вид говорит о том, что им никуда не надо и они никуда не торопятся, — это когда тепло, а когда холодно, здесь не бывает никого.

Он сидел на самой нижней лавочке, у беговой дорожки, и я бы его, наверное, не заметил, если бы он не был одет так, как будто бы собрался на праздник, но по дороге вдруг забыл, куда шел. Если бы он был не в костюме и при галстуке, я бы ускорил шаг и постарался скорее пройти мимо и уж точно не откликнулся бы на его просьбу, не найдется ли у меня сигареты.

— Найдется. — Я подошел и сел рядом.

В падающем на него свете фонаря он казался потерянным, как мальчишка, как и я когда-то, хотя между мной тем, маленьким мальчиком, и этим мужчиной была разница в возрасте лет в сорок, — но все равно, мы мало чем отличались.

— Не холодно в одном костюме?