Новый Мир ( № 12 2006)

“По вторникам и пятницам она приносила ему продукты. Он ведь такой непрактичный. Сам даже хлеба не купит. Останется голодным. Ей приятно было думать, что если бы не она, он бы умер голодной смертью. Может быть, она бы даже согласилась на эту смерть, лишь бы чувствовать его зависимость. Иногда она представляла, как он лежит на кровати отощавший, небритый, ослабевший от недоедания и шепчет ее имя пересохшими губами. „Лика! Лика!” — выводят губы с запекшейся корочкой. Она входит. На ней длинное белое платье. На голове — красная шапочка. В руках — корзинка, полная молока, хлеба, яиц и почему-то стирального порошка „Лотос”. „Я здесь, милый!” — торжественно говорит она и посыпает его стиральным порошком „Лотос”. Для дезинфекции…”

“Элементарная книга”.

Беседу вел Антон Желнов. — “Ведомости”, 2006, № 165, 5 сентября.

Говорит

Лев Лосев— в связи с написанной им книгой об Иосифе Бродском (“ЖЗЛ”): “Я не хотел и не мог написать биографию Бродского. Причин к тому было несколько. <…> Я понял, что то, что я хочу сделать, — это литературная биография. Литературная биография

(biographia literaria)— это жанр, изобретенный Колриджем, который был не только великим романтическим поэтом, но еще и невероятно эрудированным, умным и необычно мыслящим писателем, как бы Пастернаком и Шкловским одновременно. Литературная биография, строго говоря, — не история человека, а история его творчества”. А также: “Меня удивляет нe то, что Солженицыну не нравится большинство из написанного Бродским, а то, что ему не так уж мало нравится”.

См. также: “Существуют два факта. Во-первых, за несколько месяцев до смерти Бродский написал письмо в Отдел рукописей Российской национальной библиотеки в Петербурге, в котором попросил закрыть на 50 лет доступ к его дневникам, письмам и семейным документам (на рукописи и другие подобные материалы запрет не распространяется). Во-вторых, Бродский не раз высказывался против всякого рода бульварных мемуаров и жизнеописаний писателей. Разумеется, не против жанра как такового — достаточно обратиться к его собственным эссе о Кавафисе, Рильке, Цветаевой, Фросте, чтобы убедиться, что он не чурался чтения книг о жизни поэтов…” — говорит

Лев Лосевв беседе с Юрием Васильевым (“Разрешенный Бродский” — “Огонек”, 2006, № 37).