Читаем Новый Мир ( № 12 2010) полностью

Наверное, им уже недолго осталось. Дюжина дней, как в путь вышли. Если все хорошо сложится, то дня через три они Анорлайи достигнут. Вызовут воздушную лодку — и фьють, от цепких государевых лап улетят.

А после меня как холодной водой окатило. Что, если все не так? Если Алан попросту с ума сошел и привиделась ему в бреду и земля его далекая, и Бог этот Истинный, и летающая лодка? Что, если все это воображение одно? И придут они в Анорлайю, а толку?

Но потом я морок с себя стряхнула. Уж сколько я повидала умом поврежденных, уж какую чушь они ни болтали, а все равно было понятно — обычные люди, здешние, жаль — свихнутые. А Алан... Тут даже не в том дело, что он о земле своей говорил, а в том, как вел себя, как держался, какими глазами на жизнь глядел. Нет, очень нездешний, очень. Если и повредился он умом, то уж явно не в Высоком Доме повредился и ни в одной земле, о которой известно мне. И потом — ведь победил же он ночное колдовство “синих плащей”. Колдовство, перед которым я со всеми своими уловками бессильна оказалась.

Одно из двух. Или он силой своего странного бога это сотворил, и тогда, значит, есть он, Бог Истинный, Владыка мира, — или какой-то иноземной хитростью воспользовался. Если есть у них такие штучки, что на расстоянии огонь гасят, отчего бы и лодкам не быть, по воздуху парящим? Но тогда, быть может, и колдовские дела “синих плащей” — тоже какие-то тайные искусства, известные древним людям, а ныне почти забытые? Наставник Гирхан о таком говорил... Наверное, лучше уж в это поверить, чем в Истинного Бога. Потому что если Он и вправду есть... тогда что же мне делать? Всю жизнь прожила, о Нем не зная, жила как сама хотела, а не как Он требует... и неизвинительно мое незнание, потому что привел Он ко мне Алана и не приняла я его слов, насмеялась. Как буду Ему отвечать, оставив на земле тело? Муторно душе, и выход один — встряхнуться, порвать опутавшую меня нить... Нет никакого Бога, одна лишь фантазия моя...

— Это не записывайте, — распорядился сухонький старичок в темно-сером плаще с белой каймой. Никогда я раньше его не видала, а слышать доводилось. Амизигу-ри, начальствующий над тайным государевым сыском. Его именем детей пугают, а выглядит ласковым дедушкой.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сочинения
Сочинения

Иммануил Кант – самый влиятельный философ Европы, создатель грандиозной метафизической системы, основоположник немецкой классической философии.Книга содержит три фундаментальные работы Канта, затрагивающие философскую, эстетическую и нравственную проблематику.В «Критике способности суждения» Кант разрабатывает вопросы, посвященные сущности искусства, исследует темы прекрасного и возвышенного, изучает феномен творческой деятельности.«Критика чистого разума» является основополагающей работой Канта, ставшей поворотным событием в истории философской мысли.Труд «Основы метафизики нравственности» включает исследование, посвященное основным вопросам этики.Знакомство с наследием Канта является общеобязательным для людей, осваивающих гуманитарные, обществоведческие и технические специальности.

Иммануил Кант

Философия / Проза / Классическая проза ХIX века / Русская классическая проза / Прочая справочная литература / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза