Новый Мир ( № 12 2012)

Странная все-таки эта сказка. И чуковская, и не очень. И тут, похоже, есть подсказка. Чуковский пишет в конце, что первая глава этой сказки «слегка заимствована из одной английской книжки». Кажется, мы теперь можем узнать из какой. «Царь Пузан» написан в 1917 году, в том же году Чуковский написал «Крокодила» и перевел английскую (точнее, валлийскую) сказку «Джек — покоритель великанов» (которую, добавим в скобках, возможно, в будущем году ожидает вал переизданий — в Голливуде по ней снимают одноименный фильм, премьера заявлена на 2013 год).

Положим рядом эти две сказки — «Джек — покоритель великанов» и «Царь Пузан».

«Яма была очень глубокая. Великан пробовал выпрыгнуть из нее, но не мог: всякий раз падал на дно. Сначала он ругался и грозил кулаками, а потом заплакал и начал просить, чтобы Джек отпустил его на волю.

— Я буду добрый! — кричал он. — Я полюблю всех людей! Я не буду никого обижать!» («Джек — покоритель великанов»).

Смотрите, ведь именно с такой проповедью «абстрактного гуманизма» обращается к великану Ермолаю добрейший царь Пузан: «Видишь ли, Ермолай Ермолаевич, — сказал он великану, улыбаясь. — Доброму живется легко. Для доброго и горе — не горе. Попробуй-ка ты сделаться добрым, полюби-ка ты всех на свете людей — и заживешь припеваючи».

В общем — «Буду, буду я добрей!», как уверял другой людоед из другого, гораздо более позднего сочинения.

Кстати, интересный момент: в переводе Чуковского храбрый Джек, дерзнувший выступить против кровожадного великана, — маленький мальчик. Во всех других переводах Джек — взрослый юноша, и его мужество и решимость, конечно, вызывают уважение, но изумляют не так сильно. Маленький герой в «Покорителе великанов» скорее похож на Ваню Васильчикова, другого победителя, совершившего свое отважное деяние в том же 1917 году на страницах того же журнала «Для детей».

Все до единого авторы сказок до Чуковского (и выскажем предположение, что и после Чуковского тоже) занимались справедливым наказанием и законным уничтожением людоедов. Давали, так сказать, симметричный ответ нарушителям сказочного порядка.

Чуковский едва ли не первый, кто людоеда пожалел, обеспокоился его спасением и перевоспитанием, позаботился о его трудоустройстве; кто дал шанс людоеду стать человеком. (Не забудем, в начале какого людоедского века это все случилось!)