Новый Мир ( № 2 2011)

Иеромонах Симеон возмущается: «Таких немыслимых диалогов, которые приводит в своем сочинении стареющая фантазирующая дама, в реальности быть не может». Мол, священнику рекомендуется не «вычислять роды и различия грехов, особливо плотских, дабы таким образом не обучил исповедающагося такому греху, коего он до того времени не ведал». С канонической точки зрения, священнику, конечно, виднее. Однако возникает вопрос: а для чего тогда были созданы разные исповедальные каноны с подробнейшим перечнем грехов? То, что и поныне иные священники их используют, видно хотя бы из вопроса, заданного иеромонахом Иларионом митрополиту Сурожскому Антонию по поводу брошюр с перечнем всевозможных грехов, которые издаются в помощь верующим. «Среди упоминаемых там грехов (их может быть до двух тысяч) всевозможные извращения, о которых иные православные верующие даже и слыхом не слыхали», — поясняет интервьюер. «Подобные пособия вредны, — решительно отвечает Митрополит. — Исповедовать грехи, которые когда-то были просто записаны досужими монахами и вошли в списки, совершенно бессмысленно, это ничему людей не учит. А когда в этих списках еще значатся половые извращения, то рекомендовать подобные списки — просто преступление, свершаемое так называемым „духовником” против человека»

[3]

. И если подобные «преступления» совершаются в жизни по сей день, то почему нельзя их совершить литературному герою?

Да ведь в романе Колядиной комичная исповедь и изображается не как обычная практика, а как курьез, недоразумение. Молодой честолюбивый батюшка, только недавно выучивший благолепное греческое слово, сам не понимает, как оно вырвалось из его уст: не иначе как дьявол заставил отступить от исповедального канона. Уж очень поразила его красота юной прихожанки, так что он даже забыл расспросить, девица ли она или замужняя, и выпалил некстати застрявший в голове вопрос со свежевыученным словом.

Но наивная Феодосья нисколько не оскорблена дотошными расспросами батюшки. Напротив. «Сколько же вопросов Господь нам, грешным, приготовил! И о каждом-то грехе нашем Он позаботился! И для всякого срама книжное слово сотворил», — восхищается она дотошностью исповеди, прилежанием и ученостью отца Логгина. Тут сделаем небольшое отступление касательно имени главного героя. Оно тоже вошло в сумму претензий, предъявленных Колядиной.