Новый Мир ( № 2 2011)

Очень достойны внимания статьи Михаила Рыклина и Эриха Соловьева. Рыклин интересен прежде всего тем, что показывает вписанность Мамардашвили в позднесоветскую культуру — гораздо большую, чем это, пожалуй, было заметно его современникам, — и зависимость его ценностей и установок (в частности, столь характерной для него идеализации западного мышления и западной жизни) от некоторых специфически позднесоветских обстоятельств. Кроме того, он выявляет в мышлении неверующего Мамардашвили характерно христианские черты, анализирует особенности «устного» мышления своего героя, показывает неизбежность и органичность этой устности; анализирует его отношения с метафизикой, которую тот «едва ли не первым заставил говорить <…> на русском языке», и демонстрирует, что резкая политизация этого независимого философа в последние годы глубоко укоренена во всей его ценностной системе. Соловьев же берется поместить мыслителя «в матрицу течений, школ и персонажей» современной ему западной философии и описывает философию Мамардашвили — принципиально бежавшего системостроительства — как тоже своего рода систему: «экзистенциальную сотериологию».

А еще того интереснее, что в сборнике представлены и тексты зарубежных авторов. Уже само их наличие позволяет ответить на сакраментальный вопрос скептиков, значил ли что-то по-настоящему Мамардашвили за пределами того своеобразного советского контекста, в котором он сформировался и в котором стал таким значительным событием.

 

М е р а б   М а м а р д а ш в и л и.  Очерк современной европейской философии. М., «Прогресс-Традиция»; «Фонд Мераба Мамардашвили», 2010, 584 стр.

Линию осмысления наследия Мераба Мамардашвили продолжает книга, которую хорошо читать вместе с предыдущей или, по крайней мере, сразу после нее: это первая публикация лекций о европейской философии, прочитанных философом для студентов ВГИКа в 1978 — 1979 годах.