Новый Мир, 2000 №10

Приводимых Власовым цитат в указанных источниках зачастую нет: сравнивая ссылки на Библию с ее оригинальным текстом, мы не обнаружили там чуть ли не каждой второй цитаты. Если автор пользовался «Симфонией», то все же следовало заглянуть и в оригинальный текст. Например, выражения «Бог благ» нет ни в 5-й, ни в 7-й главах Второй Книги Царств, ни в 117-м псалме Псалтири. Фрагмента «Господи Боже наш: ибо мы на Тебя уповаем…» нет во Второй Книге Царств, хотя Власов дает ссылки именно на это место. Следующей цитаты: «Во имя Твое попрем ногами восстающих на нас» — тоже нет ни в 43-м, ни в 62-м псалме Псалтири. Все примеры взяты с одной страницы комментария (СП, стр. 115), причем в новом издании комментария все эти недоразумения остались без изменений («Вагриус», стр. 311–312). Очевидно, что цитаты в комментарии Власова очень часто не сверялись с первоисточниками.

Почти весь комментарий состоит из пространных цитат, как правило не имеющих ни малейшего отношения к тексту поэмы. Это просто любимые Власовым тексты, в том числе написанные после 1971 года, то есть лишенные каких-либо признаков интертекстуального влияния на поэму: «Для придания книжке солидности и ощущения преемственности поколений я привожу параллели использования отдельных лексем и образов не только в до-, но и в постерофеевской литературе, а также отсылаю к примерам схожего дискурса или творческого мышления из других областей — скажем, к кино или к живописи» (СП, стр. II–III). Власов не называет соотношения этих текстов «аллюзиями», «цитатами» или «реминисценциями», а использует уклончивые формулировки. Читателю непонятно, какой тип интертекстуальных связей определяется формулами: «мне приглянулся… текст…», «не меньше неги и у других поэтов», «ассоциации вызывает… текст Бориса Гребенщикова», «приведу также характерные примеры поэтизированного… мироощущения», «здесь слышится перекличка с…», «похоже строится фраза у…», «сходная формулировка риторического вопроса есть у…», «прерывистое, с остановками, движение по столице наблюдается у…», «а у Мандельштама есть такое…», «антиэнтузиазм был характерен для многих российских литераторов. Розанов… писал о Льве Толстом…». Или просто: «У Мандельштама есть стихи»! Комментатор принципиально уходит от ерофеевского текста в область личных ассоциаций, ощущений и воспоминаний.

Очень часто в своем комментарии Власов приводит целиком стихотворения, главы из прозаических произведений разных авторов. К примеру, на страницах 15–19 японского издания дано 205 строк ненужных цитат, причем полностью отсутствует содержательный комментарий к самой поэме; без изменений все эти ненужные тексты перенесены и в новое издание комментария («Вагриус», стр. 145–151). Создается впечатление, что это не комментарий, а какой-то цитатник, состоящий из любимых Власовым фрагментов мировой литературы. Причем, как явствует из текста комментария, уход Власова от текста поэмы вполне сознательный и порой даже декларативный. В итоге комментарий превращается в какую-то пародию, когда его автор вынужден напоминать, что речь все-таки идет о поэме Ерофеева: «Они вынуждены мочиться, приседая на корточки. Это написал Венедикт Ерофеев. А вот у Виктора Ерофеева…» (СП, стр. 95; «Вагриус», стр. 277).