Читаем Новый Мир ( № 3 2007) полностью

Пять стихотворений

1

сна-шевеленье — побольше меня!

а в подспудье

дальнее “а-это-ты”:

огнь-узнаванье (все более — лес

озаряясь поляной)

2

пусты как в поле дома и деревья свободны

и есть

только оставленное

в мире

всеми — спокойствие

словно для воли бескрайней

(блики из окон мертвы)

3

и вдруг с вещами чувствую:

не делаем ли что-то как с людьми

а чувствуем ли мы с людьми

что делаем мы что-то как с вещами

4

а жизнью живых

как кружащимся снегом

будто подчеркивается

мертвость мертвых

5

и

будто Работою Мира твоя голова

звезды — ум вырывающие ввысь

ветры за звездами — свет вырывающие

(все шире — Туманность)

1993, Берлин.

 

У. В. за работой

и

отступающие глаза

(под

навес

бровей)

словно смотрящие в тайге в открытую дверь охотничьей хижины

                                и дальше через поляну

медленно устанавливают

впадины в далеких горах — и давно — одиноко — ими

тоска

молчит

(У. В. — берлинский художник Ульрих Вернер.)

24 января 1992.

 

Давнее рисование

спичка шептаться могла и свеча

миром была принимая в себя — и казалось что крохи

в сумерках утешающе теплились хлеба

светом — в сердца исходящим

(…а почему бы и нет?..) — и рука тишиной отягчалась

все более “зримой”:

глаз

будто в родник… — припадая… — (следы начинались

зернистые

первые

скользя — как в гору!

— …шорох — Его разговор… — через нас

здесь: с Миром)

25 февраля 1992.

 

Флоксы ночью в Берлине

Г.

как будто с головы

незримо силы падают!

и в том бессилии “душою” называемом

поют-кричат деревни-и-туманы

где солнца как живые

грустны — огромны — далеки! —

средь их лоскутьев

(так — куст: как будто на отшибе Родины:

“родной” не назову:

дрожит)

22 июля 1992.

 

Перед картинами Андреи Шомбург

окна Духа на этих холстах

(приснившиеся

зренью души

в виде полей и полян)

стойко-спокойные в их неподвижности

внутренне

скользят и подрагивают

у нас на глазах становясь

(будто ровно и вечно)

живущими (как безымянная зелень): —

о да: драгоценностями! —

целомудрия чувств

и болящей

(тонко)

руки

30 ноября 1992, Берлин.

"Грехопадение". Из дневника (1968 год)

А сколько надо еще обдумать, продумать, додумать!

А. Штейнберг — Ф. Каплан. 3.I.68.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза