Читаем Новый Мир ( № 3 2008) полностью

Л. Потому что нет ничего. Все — иллюзии. Только почему-то очень болезненные иллюзии, хотя и боль — иллюзия... Вот и все.

Я. А почему мне кажется каждый раз, когда я с тобой прощаюсь, что я больше никогда тебя не увижу?

Л. Это у тебя спросить нужно. Кстати, тебе не кажется, что ты перегибаешь палку? Это вообще всего касается.

Я. Я хочу сдохнуть. И не думаю о том, перегибаю я палку или нет. И в чем конкретно?

Л. Если забывать, то так, чтобы уже не вспомнить; если любить, то с ума сходить по любому поводу; если страдать, то так, чтобы резать вены... А насчет сдохнуть — этого все хотят, только мало у кого получается.

Я. Так в этом палку перегибаю? Ты же знаешь, что такая я есть, и ничего с этим не поделаешь. Сама же в крайности впадаешь иногда, а у меня вся жизнь — крайность. Как говорит мама, я — “фатальный человек”. Разве это плохо — перегибать палку, тем более если иначе не можешь?

Л. Ужасно, я скоро в психбольницу попаду с твоей “фатальностью”.P. S. Если ты не прекратишь этот идиотизм со своей тупой ревностью, я с тобой поссорюсь, и надолго. Это просто свинское недоверие человеку! Это бред!!!

Записка

Я. In what situations do you need gentless and warmth?11

Л. Sometimes. When I need it, I hold you tight12.

Я. Ну, тогда это совсем не иногда.

Л. Что не “иногда”?

Я. Ну, ты писала в субботу, что иногда нуждаешься в нежности и т. п. А я прокомментировала.P. S.А мне все-таки это очень тяжело — to hold you tight13. Какой-то комплекс, тормоз. Хотя бывает, что это — единственное, чего я хочу в данный момент. Все-таки я дура.

Л. Точно.

Записка

Я. The day before yesterday, when you were holding me tight and asking to calm down, my pain flew away…14 На некоторое время. Но почему я должна переносить боль на твои плечи? Не тяжело ли это тебе? Может быть, это слишком? Может быть, мне стоит оставить ее внутри себя?

Л. Don’t tell nonsense! It’s ordinary for friends to share their pain with each other. It’s impossible to be another way15.P. S.Кстати, ты читала у Вересаева о Достоевском? Там есть прекрасные слова о любви. Мне бы не хотелось пересказывать, ты должна сама прочесть. Может быть, тогда ты перестанешь кричать, что ты “merde”16?

Я. ОК, предположим, что я не дерьмо. Как же я тогда могла специально причинять тебе боль?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Раковый корпус
Раковый корпус

В третьем томе 30-томного Собрания сочинений печатается повесть «Раковый корпус». Сосланный «навечно» в казахский аул после отбытия 8-летнего заключения, больной раком Солженицын получает разрешение пройти курс лечения в онкологическом диспансере Ташкента. Там, летом 1954 года, и задумана повесть. Замысел лежал без движения почти 10 лет. Начав писать в 1963 году, автор вплотную работал над повестью с осени 1965 до осени 1967 года. Попытки «Нового мира» Твардовского напечатать «Раковый корпус» были твердо пресечены властями, но текст распространился в Самиздате и в 1968 году был опубликован по-русски за границей. Переведен практически на все европейские языки и на ряд азиатских. На родине впервые напечатан в 1990.В основе повести – личный опыт и наблюдения автора. Больные «ракового корпуса» – люди со всех концов огромной страны, изо всех социальных слоев. Читатель становится свидетелем борения с болезнью, попыток осмысления жизни и смерти; с волнением следит за робкой сменой общественной обстановки после смерти Сталина, когда страна будто начала обретать сознание после страшной болезни. В героях повести, населяющих одну больничную палату, воплощены боль и надежды России.

Александр Исаевич Солженицын

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХX века