Новый Мир ( № 3 2012)

— Дак ведь это больница, молодой человек, потому, естественно, тут и столько больных, — заметил я.

— Да я не обэтих. Я о врачах.

Медсестричка, тупя глаза:

— У нас больница экономкласса.

Старая московская постройка рубежа прошлых веков, длинные коридоры, один к одному, как у Пастернака “В больнице”. Не только Донской напитал меня энергией на лежанье, но и это стихотворение. Помнится, когда-то читал “федоровца” Кожевникова: какое светлое и радостное чувство тот испытал, когда узнал о своем смертельном диагнозе. То же и Пастернак (с его инфарктом осенью 1952 г.): это надо ж — 5 часов пролежать с обширным инфарктом в приемном проходном покое совковой больницы и чувствовать лишь благодарную радость. (Только 2 последние строки этого замечательного стихотворения мне по-прежнему неприятны.)

 

Захватил я в больницу и подаренный в Рыбинске Борей Коротковым знаменитый “степано-тыняновский” томик Хлебникова.

Ученые литературоведы — народ твердый, нарочито бесстрастный, и только в отношении Хлебникова они позволяют себе комплименты, отдающие заклинаниями. Степанов, бедный, под конец своей статьи и вовсе сорвался: “В. Хлебников — не только величайший поэт нашей эпохи, но и будущего”. Представляю, как он, бедняга, наложил в штаны, когда вскоре товарищ Сталин указал,

ктоесть величайший. И хорошо еще, что не заставил Степанова с Тыняновым давать в четыре руки показания, что Хлебников был “белогвардейским наймитом”.

Степанов и погиб как-то “по-хлебниковски”: средь бела дня утонул в пруду в Переделкине.

 

Еще читал пастернаковскую “Вакханалию” (а впервые, помню, ее узнал в середине 60-х в каком-то толстом журнале и — не понравилось). Есть в ней, однако, что-то завораживающее, тонко-эротическое, да и… “секс” на зимней лестничной площадке! Представляю, как бы написал об этом какой-нибудь совр. автор. А у Б. П. одной строкою:

“Хорошо хризантеме / Стыть на стуже в цвету”.

А остальное — около этого.

Ну и, конечно, эпилог (он мне и тогда, в 65-м, понравился). Хотя с цветами П. тут немножко “зарапортовался”.

 

Не привычный “Подъем”, а —

“Пробуждение”значится в расписании над медсестринской дежурной конторкой. И это, видимо, одна из немногих примет того, что врачебное учереждение — под патронажем Церкви.

 

Здесь время остановилось: особенно заметно это по кухне — 50-е? 60-е? 70-е годы? Словно у нас во всех больницаходинповар с одним меню на все времена. Совковый классический компот из сухофруктов, серая котлетка с рожками и мутный суп.