Новый Мир ( № 4 2007)

Люблинское кладбище было открыто в середине семидесятых. До этого люблинцы хоронили своих покойников на Кузьминском. А из Кузьминок везли сюда совсем иных мертвецов — военнопленных, которые после войны работали тут и в Кузьминках на восстановительных работах. Здесь нашли свой последний приют немцы, чехи, румыны, японцы.

В середине девяностых кладбище, к тому времени обросшее гражданскими могилами, было благоустроено немцами. Теперь среди жмущихся друг к другу могильных памятников зеленеет газон, на котором аккуратными рядами стоят невысокие белые каменные кресты. Обычное такое военное кладбище: скромное, аккуратное, но совершенно нездешнее.

Раз в несколько лет сюда привозят немецкого канцлера, он кладет скромный веночек, стоит минут пять молча и уезжает. Ситуация неловкая: громких речей не скажешь — понятно же, кто кому на этой земле кем приходится. Можно только поблагодарить сотрудников кладбища за внимательность к могилам да произнести пару-тройку ритуальных фраз про уроки и про то, чтобы не повторилось.

За оградку зевак не пускают, но любопытствующие приходят к мемориалу, созерцают белые кресты.

— Вот и березка тут, и кустики, а листочков на земле не видно. А у нас в Костюшках буквы отодрали все, уж и памятник скоро растащат…

— Да ладно, мам, это ж немцы, они за своими следят…

За нашими тоже следят. По идее, за могилами Героев Советского Союза, их на кладбище около десяти, должны присматривать специальные государственные люди. По крайней мере доподлинно известно, что госпрограмма обихаживания этих могил существует. Но тем горше истории частные: год, что ли, назад именно на этом кладбище вдова одного из Героев продала надгробную плиту мужа. Плиту сняли и увезли в неизвестном направлении.

В надгробиях прослеживается даже некоторая мода, по крайней мере среди жертв автомобильных катастроф. На плитах гравируют портрет погибшего и машину. Причем совершенно непонятно, в каком качестве присутствует автомобиль — любимой игрушки, средства транспортировки на тот свет, свидетельства благополучия? Особенно запомнился памятник: два портрета, молодые лица, разные фамилии и бумер — один на двоих.