Новый Мир ( № 4 2008)

Так было до тех пор, пока он не умер — во сне, как праведник. И в день кремации Яна Волкерса ранним октябрьским утром самолет компании «KLM» на взлетной полосе аэропорта Шереметьево-2 разогнал мои тело и душу до скорости примерно в триста километров в час и стал взлетать. Я сидел у окна. Было пасмурно, самолет набирал высоту сквозь облака, и я ждал, когда же покажется солнце, хотелось скорее увидеть его — над молочно-серым покровом, сверху похожим на огромный мозг, думающий, пролить над Москвой и Московской областью дождь или воздержаться. Самолет долго не мог преодолеть это непроглядное пространство, и я вспомнил, что «wolk» по-голландски означает «облако». Я подумал о том, что вот так и вся жизнь: летишь и ждешь, когда же закончатся облака. И еще я подумал, что Ян Волкерс уже преодолел их на крыльях пророков1.

Накануне я позвонил своему голландскому издателю-капиталисту Арию и сказал, что хочу проводить Яна Волкерса в последний путь. Арий обещал встретить меня в аэропорту, в зале ожидания № 3.

Пока образ автора летит в самолете к Нидерландам над Россией, Белоруссией, Польшей, над южным краешком Балтийского моря и над Германией, над тонкими извивами рек в просветах облаков и крупитчато мерцающими крышами больших строений, я уточню вот что: писатель Мишель Уэльбек не клал в гроб Яна Волкерса мою книгу «Тихий Иерихон», переведенную на голландский язык. Эту шутку голландским журналистам подкинул Арий. Свою книгу в гроб Яна Волкерса я положил сам. Да, Уэльбек был в эти дни в Нидерландах и что-то говорил про «Тихий Иерихон» на посвященном его творчеству семинаре в Амстердаме. Не больше.

Самолет благополучно приземлился. Не сказать, что идеально, потому как потряхивало, и, когда подали рукав к терминалу,капитан экипажа, стоя у двери в кабину пилотов, смотрел на выходящих пассажиров несколько виновато. Образ автора прошел паспортный контроль и, соединившись со вторым образом автора, то есть с тем, который только что рассказывал вам об истории с книжкой, встретился с Арием, издателем-капиталистом, в зале ожидания № 3.

Тут, пожалуй, мне опять пора переходить на «я». Так вот, каким я увидел Ария: он был одет в черный костюм, резко оттеняющий его то ли русую, то ли седую шевелюру. Под расстегнутым пиджаком виднелась черная же рубашка с пуговицами в виде красных прозрачных камешков. Его траурный прикид завершали неплохие, в меру поношенные туфли кофейного цвета. Как обычно, он был в хорошем настроении.